Вот отец разбудил других сыновей, Гришку и Мишку, и пошли туда. Пришли туда, увидели — убит мужик. Вот говорит: „Вы не укараулили. А послал дурака, он его убил. Его бы надо поймать да привести“. Отец говорит: „Куда ж мы ево денем? Из-за дурака будем сидеть! Убил человека. Куда его деть теперь? После мы ево похороним“. А Иванушка все на́дызгирь все глядит, куда ево девать, этого человека. Отец говорит: „Ево надо на чердак“. Внесли туда и положили. А дурачок видел, куда ево положили. Назавтре встала баба убитого — видит: мужик пропал. Она знала, что он куда-то ходит и домой приходит, а теперь не пришел. Ну, вот он ввидел эту тетку и говорит: „Тетка, а тетка! Дядя где?“ — „Да не знаю, куда-то ушел, да не пришел“. — „Я, говорит, его убил!“ — „А куда ты его дел?“ — „На чердак втянул“. Отец виде, что дурак доказал. Говорит: „Ваня, ты иди в огород, сиди там“. А сам позвал сыновей, привели козла, втянули на верёх, зарезали там. А мужика оттуда сняли, снесли во двор, положили.
Приехал урядник и соцкий. Говорят: „Ваня, лезь туда на чердак, показывай, где убитый“. Дурак влез, кричит оттуда: „Тетка, а тетка! Твой дядя в шерсти?“ Тетка говорит: „Скидывай, дурак! Ково ты там“. А он шшупае опять: ошшупал роги. „Тетка, а тетка! А в дяди есь роги?“ — „Скидывай, дурак? Ково ты там?“ Он опять ошшупал, кричит: „Тетка, а тетка, а в дяди сколько — четыре ноги?“ — „Дурак, скидывай, две ноги у ево“. — „А тут четыре!“ — „Ну, кидай, кидай“, говорят. Он оттуда гром козла. „Ну вот, баба, говорит урянник, поверила дураку“. Урянник говорит: „А там, говорит, больше ничево нет? — „Нет, говорит дурак, только вот дядя“. — „Да это не дядя, а козел“. — „А я думал — дядя!“ Урянник сам влез туда, взял огня, осмотрел, говорит: „Ково ж ты вбил“. — „Да вот, говорит, этово дядю“. Урядник уехал. Так дело и прошло. Отец с Гришкой и Мишкой свезли дядю ночью на кладбище, вырыли яму и зарыли тихоматом убитого. Урядник стал дурака допрашивать: „Что же ты говорил, что вбил дядю?“ Дурак говорит: „Тетка стала мне говорить, где дядя? Я и думал, что я вбил дядю. А теперь я сам вижу, что козла вбил, а не дядю“.
№ 15. МАРКО БОГАТЫЙ
В одной деревне было случилши, родила женщина въюноша, и этот въюнош, по-нашему, в рубашке, а по-ихному, называется в сорочке. На этой на сорочке буквы написаны, поставлены, што вот Марка Богатова счастье ему достается. Дошла весть Марку Богатому: „Как так, говорит, мое счастье буде доставаться такому въюношу“. Он немедленно в эту деревню являетца. И торгуе этово мальчика в этуй женщины: „Продайте вы мне этово въюноша, я воспитывать буду хорошо. И выучу как лучче не надо, как наместо свово дитя“. Женщина и говорит: „Как же, Марк Богатый, жалко“. А он говорит, что ни возьми, да отдай. Потом две тысци рублей подал он ей за ево.
Он взял этово мальчика и с собой повез. Приезжае к крючи, взял в крючю и вукинул ево. „Вот, говорит, пушшай Марка Богатова счастье достается“. В тот момент ехали разношшыки. Время было холодное, везли Марку Богатому деньги, они забирались у ево. Один услыхал звук в крючи маленькова въюноша. Потом и кричит: „Эй, братцы, говорит, постойте“, — на своих товаришшов. Оны остановились, он побежал туда. Лежит малый въюнош — снег коло ево весь вытаялши — и цветочкам играе, цветы цвятуть. Потом он вернулся и говорит: „Братцы, говорит, вот тут-то так я не знаю, што такое. Холод такой — и въюнош тветам игратся“. Один другово называе: „Эх, брат Ваня, это счастье нам дае“.
Взяли этово въюноша оны с собою. Приезжають к Марку Богатому. Деньги уплачивают Марку Богатому, которые оны были доложны. „Это, говорит, где ж вы взяли этого въюноша?“ — „Да вот, Марк Богатый, мы нашли в крюче“. Он своим мыслям: „Ого, это да, это тое самое и есть. Ну вот, дружья, это я вам вси эты деньги прощаю, отдайте мне этова въюноша“. Оны решились отдать. Вот этот Марк Богатый — топерь погоди ж! — сейчас взял этово въюноша в бочку и заковал железным обруцем и пустил на́ морю. Потом эта бочка плыла несколько время и приплыла к мельнице. Хозяин-мельник работника посылает. „Сходи, говорит, открой воротину“. Работник пошел открывать, стоит бочка приплылши. Хозяину доложил. Хозяин прибежал, эту бочку вытащил, вынул дно, нашел мальчика. Потом он этого мальчика выспитывал как своево детя.
Прожил этот мальчик, сполнилось ему пятнадцать лет. Он сделал ево человеком, как чесь-чесьюй. Приезжая Марк Богатый на эту мельницу. Разговор зашел, он и спрахывае: „Што это, говорит, вам сын будя?“. Мельник и говорить: „Да вот, Марк Богатый, бог щасью дал!“ — „Как это?“ — „Нашел бочку, приплыла к воротине и вынул эту бочку, говорит, с ваде́, нашел мальцыка“. Марку Богатому делать нечево, никак ему ево [не погубить]. „Вот, говорит, я своей вельможи напишу письмо, пушшай, пожалуста, ваш мальчик снесе“. Мельник говорит: „Пожаласта“.