Вот ночью мороз тресь-тресь. „Мороз, мороз, не бог ли тебя принёс?“ Вот мороз тут ей платье и шубу, и валенцы, плат — все ей принес. Она одела, обула. Вот мороз тресь-тресь. Она говорит: „Мороз, мороз, не бог ли тебя принёс?“ Вот юй [кажется, так!] тут мороз — сундук, коня подогнал, кореты, всё ей.
Баба запекла блины, а сука: „Тяв-тяв-тяв, дедова доцушка еде в злате-серебре“. А баба сов сковородник ей в зубы. „Она, говорит, где-нибудь зубы оскалилши“. Сука: „Тяв-тяв-тяв“. Баба опять также. До трех раз это. Ну вот, дедова доцка приехала, вся в злате и серебре, кони и так все. Вот баба и взъелась: „Дед, завези и мою“. Она говорит: „Мороз, мороз, не чорт ли тебя принес“. Мороз оторвал ей руки. Опять то же и такой же ответ — мороз оторвал ноги. В третий раз разорвал ее всю.
Баба запекае блины, а сука: „Тяв-тяв-тяв, бабины доцушки ижи зубы оскалены“. Баба кидь ей туды блин. Говори: „Бабина доцушка еде в злате и серебре“. А сука опять и т. д. Баба и деда стала журить, что яну не туды ты завез. Вот деда пожурила — дед пошел разыскивать. Ходил-ходил — нашел ту избушку. Пришел — там одны косточки валяются, обобрал в рогозину да и понес. Вот дед принес, гром бабе: „На, жри, змея, ты сожрала!“
№ 26. ДОЧЬ И ПАДЧЕРИЦА
Жил дед да баба. Онна была доцушка ронная — другая неродная. Ну, вот баба таким порядком взъелась: „Куда хошь заводи свою дочку!“ Ну, вот дед завел ее в темный лес. Вот она и обноцила — она ишла-ишла-ишла, нашла избушку — стоит избушка на курьей ножке, на петуховой жилке, лыком завязана. Ну, вот она развязала дверь, влезла, там одны боцки и цаны стоять. Она их переглядела: которы с кровью, которы с головами человечецкими. Вот она влезла дальше [т. е. в другую комнату, или самую избушку, если чаны были в сенях], видит — там одна мышка. Мышка говорит: „Девушка, ты зря сюда попала, тут медведь тебя съесь“.
Приходя медведь: „О, русским духом пахне! Ну вот, дева, вари комы́ мне“. Яна скипятила воду, комы стала мясить. А мышка подбежала: „Дева, дева, дай комка“. Дева кидь ей туды комок. А Миша-медведь: „Дева, што ты делаешь?“ — „Мишка-медведь, никово“. Вот она сварила, сели с медведем ись. А мышка подбяжить: „Дева, дева, дай комка!“ Дева оттуда кидь ей комок. Мышка сказала: „Я тебе пригожусь“.
Миша-медведь заругался и заставляе слать ей: „Стели ряд каменья да ряд поленья, ступа в головашки“. Огонь затушили. Мышка подбегла: „Дева, лезь туды под кровать за сундуки“. А Мишка-медведь дась ей клюци, этой девке-то, с ним бегать, а мышка клюци взяла, а девушка спряталась. Вот мышка под лавку — с клюцам бегае, а медведь кидае в нее. Скидал поленья и каменья и ступу. Он думал вбил. Мышка ключи девушке подала, сама убежала. Медведь лег спать, утром встал и девушку ввидал, сам ушел куда нужно.
Вот мышка эту девушку замуж отдала. Вот мацыха услышала, што девушка замуж отдана, говорит: „Дед, завези мою!“. Дед завел [и дальше также]. Другая кашу варит, мышка просит. Она говорит: „Миша-медведь, мышка кашки просит“. Он говорит: „Вдарь ты ее ложкой“. Она яну ложкуй и т. д. Опять мышка просит и получает удар ложкой. „Дева, стяли ты мне“ и т. д. Он дал ей ключи. Как огонь затушили, мышка просила у ней ключи. Она сказала медведю. Он говорит: „Ты не давай“. Он стал кидать, девку вбил. Потом лег спать. Поутру встал — кровь высосал, ноги, руки и все разложил по чанам и бочкам — и пошел.
Баба не дождала дочки, деда пилила-журила. И все!
№ 27. ВОР АНДРЮШКА
Бывало собирае барин, спрашивае, которые могли што работать: которы в п[а]харя, которы што. У мужика было четыре сына. Барин говорит: „А твои как сыны?“ А ен говорит: „Я их спрошу“. Пришел: „Сыны, который што може работать?“ Один говорит: „Я буду столарем“. Другой говорит: „Я буду кузнецом“. А третий говорит: „А я хуть и сапожником“. А в последнева Андрюшку спросил: „А ты цем?“ А он говорит: „А я вором“. Который больше доходу нанесе батьку. Сапожник там принесе рубль, другой сын полтинник, третий може полтора; вор, оказывается, больше всих нося доходу.
Ну, вот барин и услышал, говорит: „Потребовать Андрюшку-вора, пускай он приде. Коли ты, Андрюшка, — вор, так вкрадь ты у миня быка“. А ён говорит: „Завтре буде готов“. Ну, вот барин поставил к скоту два пастуха хороших. Он поймал два зайцика, к этому скоту подходи. Вот он пустил одново зайцика и второво, пастухи и побегли, бросили скот, и за этим зайцем. Вот он взял от этого быка от свово хвост, отрезал, к ихнему бросил, взял одново без хвоста и ввел. Барин спрахивал: „Где быки?“ А оны говорят: „Бык быка съел. Где хвост, там и бык“.