Ну, вот приехал к тому месту, и он стал на моцальну петлю[28] и говорит: „Тесть мой возлюбленнай, прикажи мне поиграть в рожок, в последний раз потешиться!“ — „Да, пыграть [поиграй]“. А жана крицит: „Тятенька, руби голову, он нас обманет“. Отец не слушат ее. С моцальной петли стал на лы́шну петлю. „Эх, говорит, прикажите эще потешиться!“ Дочь говорит: „Не слушай ево, руби ему голову, он нас обманет“. Отец ее не слушается. Вот он встал на последню петлю, на ремя́нную. „Эх, говорит, дайте в последний раз потешиться!“ В последний раз заиграл, эщо унывнее, все оне как будто посну́ли, им больно антересно слушать, как он играет.
Играл-играл, спрыгнул с петли, говорит: „Тесть, посмотри-ка мое-те голуби твою-то пшеницу всю поклевали!“ Тесть оглянулся. Видит: войско уж другое. Жана говорит: „Вот, говорит, тятенька, говорила я тебе, что он нас обманет“. Вот Соломон тестя-то повесил-то в ременну петлю, тещу-то — в лышну, а жану-то — в мочальну. И поехал Соломон с своей войской и с музыкой домой. И конец.
№ 53. ПОП И РАБОТНИК
Поп сам ел хорошо, а своего работника кормил плохо. В праздник работник забрался пораньше в церковь, залез под престол и сидит там. Поп пришел, начал служить: стал читать: „Господи, очисти меня грешного и помилуй!“ А работник тихонько из-под престола говорит: „Не помилую“. Поп услыхал, изумился. Опять говорит: „Господи, очисти меня грешного и помилуй!“ Работник опять: „Не помилую!“ Поп в третий раз говорит так же, и работник ему в третий раз отвечает то же. Поп осмелился, говорит: „За что же, господи?“ Работник отвечает: „Работника плохо кормишь!“ Поп пришел домой, говорит попадье: „Мать, какое мне было преставление: я слышал глас“, и расказывает, что было. Пришел и работник. Его — за стол, стали кормить, угощать.
№ 54. ВОЛШЕБНОЕ КОЛЬЦО
Жила вдова, и у ней был сын. И они жили бе́дно. У них хлеба не было. Они ходили сбирать. И ходили они сбирать по средам на базаре.[29] И насбирывали они всяких кусочков. Идет он домой и видит: ребятишки бьют кошку. Он и говорит: „Не бейте вы ее, отдайте мне вот за кусочки“. И вот оне ему отдали за кусочки, и он ее принес домой. И говорит: „Мама, я купил вот кошку“. Она ему отвечает: „Зачем ты, глупый, купил? Самим нам есть нечева, а ты еще купил зверька!“ — „Не ругай, мама, эта все сгодится мне под старость“.[30]
Потом прошла неделя, прокормились, пошли опять сбирать. Опять насбирали на базаре всяких кусочков, опять он идет домой, видит: собаку бьют ребятишки. Он опять отвечает [говорит]: „Не бейте ее; отдайте мне за кусочки“. Потом оне отдали ему. Он принес ее домой. Принес домой, говорит: „Мама, я купил собачку“. Она ему отвечает: „Ах, ты глупый, самим есть нечева, а ты купил еще собачку!“ — „Не ругай, мама, эта все сгодится мне под старость, а мы как-нибудь прокормимся“. Потом прошла неделя, прокормились. Пошли опять сбирать на базар. Опять насбирали кусочков.
Мальчишка идет домой. И видит: бьют кри́су [крысу]; он отвечает: „Не бейте кри́су, отдайте мне за кусочки“. И они ему отдали, и он принес ее домой. И говорит: „Мама, я еще купил зверька“. Она ему отвечает: „Ну, куды ты, глупый, нагоня́шь?“ — „Не ругай, мама, под старость мне все сгодитца!“ Потом пожили они сколько время, у нево мать заболела и померла. Мать похоронили они.
30
Все сказки А. В. Метелкиной рассказывались мне два раза: первый раз в обычном темпе для моего ознакомления с содержанием, второй раз — медленно и с остановками для записи. В дальнейшей записи указываются варианты рассказа, которые привлекли мое внимание и остались у меня в памяти. В 1-м варианте не говорила: „под старость“. Во 2-м, сказав один раз, проводила как формулу и в следующих двух случаях.