Само ли небо покровительствовало обращению юной души, или склонность принцессы ко всему иноземному распространилась и на религиозные понятия европейцев, а может быть, личность проповедника сыграла тут главную роль, — довольно того, что она внимательно слушала, и если бы наступивший вечер не прервал проповедь, то с удовольствием без конца слушала бы своего учителя. Но на сей раз она быстро накинула на лицо покрывало и отправилась в сераль.
Известно, что дети князей обыкновенно весьма понятливы и во всех науках, достойных изучения, делают гигантские успехи, как часто и громко оповещают о том наши журналы, тогда как дети остальных обитателей вселенной движутся карликовыми шагами. Поэтому нет ничего удивительного, что дочь султана Египта за короткое время восприняла основы тогдашнего учения европейской церкви настолько хорошо, насколько ей мог преподать учитель, не считая маленьких ересей, ненамеренно проскользнувших кое-где, вследствие неведения учителя в делах религии. Эти познания не остались для нее мертвой буквой, наоборот, они пробудили в ней ревностное желание обратиться в новую веру. Итак, план принцессы теперь настолько изменился, что она уже не думала обращать графа, напротив, сама была готова принять его веру — правда, не столько из стремления к религиозному единению, сколько из желания осуществить намеченный ею союз любви.
Теперь все дело было в том, каким образом исполнить это намерение. Принцесса советовалась с графом, а тот на ночном совете обсуждал это важное обстоятельство с ловким Куртом, и слуга стоял за то, чтобы ковать железо, пока горячо: открыть прекрасной новообращенной положение и происхождение графа и предложить ей бежать с ним, вернуться морем на европейский берег, поселиться в Тюрингии и жить там с женой в святом христианском браке. Граф с шумным восторгом одобрил этот хорошо придуманный план мудрого слуги, будто тот прочел его в глазах господина. В пылу первого увлечения ни тот, ни другой даже не вспомнили о тех затруднениях, которые неизбежно ожидали их в пути. Любовь сносит горы, перескакивает через стены и рвы, перелетает через ущелья и пропасти и переходит через шлагбаумы так же легко, как через соломинку. На ближайшем уроке закона божия граф преподнес своей возлюбленной новообращенной вполне готовое предложение.
— Прекраснейшее отражение пресвятой девы, — обратился он к ней, — ты избрана небом среди отвергнутого народа, чтобы победить заблуждения и предрассудки и приобщиться к обители блаженства! Если у тебя есть мужество отказаться от своего отечества, то приготовься к близкому бегству. Я повезу тебя в Рим, где живет небесный привратник, наместник святого Петра на земле, которому доверены ключи от райских врат, дабы он принял тебя в лоно церкви и благословил союз наш. Не бойся, могущественная рука твоего отца не настигнет нас. Каждое облако над нашей головой превратится в корабль, на котором небесное воинство, вооруженное алмазными щитами и огненными мечами, будет сопровождать нас; невидимое для глаз смертных, но облеченное силой и властью, оно сохранит и защитит нас. Не скрою от тебя, что, к счастью, по рождению я у себя на родине занимаю наивысшее положение, до какого мог бы меня поднять султан. Я — граф, то есть наследственный бей, управляю страной и людьми. В границах моего графства множество городов и местечек, дворцов и укрепленных горных замков. Рыцари, оруженосцы и воины подчинены мне, к моим услугам — кони и экипажи. У меня на родине ты не будешь заперта в стенах сераля, а будешь жить свободно и властвовать как королева.
Слова графа показались принцессе вестью с неба. Она нисколько не сомневалась в их достоверности, и ей, видимо, льстило, что прекрасная горлица совьет себе гнездо не со скромным жаворонком, а под крылом орла. Пылкая фантазия переполняла сердце ее таким сладким ожиданием, что она согласилась на бегство с той же готовностью, с какой сыны Израиля на исход из Египта[213], будто в другой части света, по ту сторону моря, ее тоже ожидал новый Ханаан. Доверяя защите невидимых телохранителей, она тотчас же была готова вместе со своим спутником бежать за крепостную стену замка, если бы граф не убедил ее, что нужны еще некоторые приготовления, дабы иметь полную уверенность в счастливом выполнении задуманного предприятия.
213