Обращение к сказкам, использование фольклорных сюжетов сближает Музеуса с братьями Гримм. С другой стороны, там, где он смешивает в своих сказках два плана — реальный и фантастический, переосмысляет традиционные сказочные положения, придает им новый, чаще всего иронический смысл, там его сказки предвосхищают сказки немецких романтиков: Л. Тика, Э. Т. А. Гофмана, А. Шамиссо.
Манера изложения и язык сказок Музеуса соответствуют причудливости их содержания, где в расчете на комический эффект реальное переплетено со сказочным. Музеус вкрапливает в авторскую речь пословицы, строки из народных песен и наряду с этим называет массу мифологических имен, имен литературных и исторических героев. Он употребляет архаические выражения, строки из библии, иностранные слова, неологизмы. Обычный прозаический текст сказок неожиданно прерывается ритмической прозой, рифмованными фразами. Все эти стилистические и лексические богатства языка, разумеется, очень затрудняют перевод сказок Музеуса на другой язык.
В России сказки Музеуса переводились в прошлом веке, но переводы не давали представления о своеобразии манеры писателя, были сокращены и переработаны. В настоящем издании мы всячески старались восполнить этот пробел и надеемся, что наши читатели с интересом прочтут и полюбят сказки Музеуса.
Ю. Каган
ЛЕГЕНДЫ О РЮБЕЦАЛЕ
Легенда первая
Судетских горах, этом Парнасе[1] Силезии, не раз воспетом в томных стихах, обитает, в мирном согласии с Аполлоном и девятью его музами, знаменитый горный дух по имени Рюбецаль. Он-то, пожалуй, и прославил Исполиновы горы более, нежели все силезские пииты вместе взятые. Правда, князю гномов принадлежит на поверхности земли всего лишь небольшое владение, замкнутое со всех сторон цепью гор в несколько миль протяжением, да еще делит он это владение с двумя другими могущественными монархами, не желающими даже признавать его прав. Зато всего в немногих саженях под поверхностью древней земной коры начинается его необозримая держава, уходящая на восемьсот шестьдесят миль вглубь, к самому центру земли, и тут власть его безраздельна и не ограничена никакими трактатами.
Властелину подземного царства порой нравится бродить по своим владениям, широко раскинувшимся в преисподней, созерцать неистощимые сокровищницы благородных металлов, наблюдать за работой подвластных ему гномов, из коих одни строят прочные плотины, дабы сдержать силу огненных потоков в недрах земли, другие — улавливают минеральные пары, кои обильно насыщают газами полую горную породу, этим самым превращая ее в драгоценную руду. Иногда, когда наскучат ему заботы правления в подземном царстве, поднимается он на поверхность, чтобы отдохнуть и развлечься, и там, в Исполиновых горах, всячески насмехается и издевается над детьми рода человеческого, как беспутный проказник, который забавы ради может до смерти защекотать своего соседа. Ибо наш приятель Рюбецаль, да будет вам известно, подобен всем великим гениям: он прихотлив, неистов, взбалмошен; задорен, груб, необуздан; горд, тщеславен, непостоянен; сегодня — самый ласковый друг, завтра — холоден, как чужой; временами он добродушен, благороден, чувствителен, но всегда противоречив; бывает глупым и умным, подчас мягким, а через мгновение крутым, как яйцо, брошенное в кипяток; он может быть плутоватым и честным, упрямым и податливым; одним словом, все у него зависит от настроения минуты и первого порыва.
1