— Бессильна защита, — возразила фея, — от руки смертного. Муравьям дано защищаться только от муравьев, комарам — от комаров и жалкому людскому племени — только от того же людского племени. Но в силах ли самый могущественный из вас сопротивляться законам природы и непреложному предопределению судьбы? Земные цари способны разрушить лишь малые пригорки, именуемые замками да крепостями, но даже слабый ветерок смеется над их могуществом и носится где хочет, не обращая внимания на людские запреты. Некогда ты защитил этот дуб от людского насилия, ну а налетит буря, в твоей ли власти помешать ей сорвать все листья? Или если скрытый червь гложет его сердцевину, можешь ли ты извлечь его оттуда и раздавить?
Беседуя, любящие супруги дошли да замка. Три стройные веселые девчурки вприпрыжку бросились навстречу матери, как обычно по вечерам, когда фея навещала их, и наперебой рассказывали, что успели сделать за день. Потом принесли свое шитье и рукоделия, чтобы похвастаться художественным вкусом и прилежанием, однако этот час в семейном кругу, обычно столь счастливый, на сей раз был печален. На лице отца они скоро заметили следы глубокой скорби и с горестным участием взирали на слезы матери, не решаясь спросить о причине их. Мать дала дочерям много мудрых советов и наставлений, но речь ее походила на лебединую песню, словно она прощалась с миром. Фея провела со своими близкими все время, пока на небе не зажглась утренняя звезда. Тогда она с грустной нежностью обняла мужа и детей и с наступлением утра направилась, как обычно, через потайную калитку к своему дереву, оставив в сердцах их тревожное предчувствие.
Когда взошло солнце, в природе царила затаенная тишина, но скоро тяжелые, мрачные тучи заслонили сияющий диск. День был душен, воздух насыщен электричеством, отдаленный гром прокатился над лесом, и стоголосое эхо повторило его грозные раскаты в ущельях. В полдень зигзагообразная молния ударила в дуб и с непреодолимой силой, в одно мгновение, сокрушила его ствол и сучья, разметав обломки далеко по лесу. Узнав об этом, Крок разорвал на себе одежды и вместе с дочерьми оплакивал супругу и ее дерево жизни. Затем он собрал обломки, как драгоценную реликвию, но фея с того дня больше никогда не появлялась.
Прошло несколько лет, нежные девочки подросли; их юная красота распустилась, как расцветают из бутонов розы, и слух о ней облетел всю страну. Благороднейшие юноши стекались к их отцу Кроку со всевозможными просьбами или за советом, на самом же деле под этим невинным предлогом приходили полюбоваться его прекрасными дочерьми, как обычно делают молодые люди, стараясь войти в доверие отцов, когда желают подольститься к их красивым дочерям.
Три сестры, еще плохо сознававшие силу унаследованного дара, жили между собой в большой дружбе и доверни. Даром предвидения они обладали в равной мере, и речи их были пророческими, хотя сами они этого не понимали. Однако вскоре голос лести возбудил в них тщеславие. Мелочные толкователи ловили каждый звук из их уст, поклонники пытались отгадать смысл каждого движения, подстерегали малейший проблеск улыбки, изучали выражение их глаз и по этим более или менее благоприятным предзнаменованиям надеялись предугадать свою судьбу. С тех пор и пошел у влюбленных обычай — составлять гороскопы[67] об удаче или неудаче в любви по глазам любимой.
Едва в сердцах юных девушек зародилось тщеславие, как на пороге появился его любезный друг — высокомерие. За ним прокрались и нечестивые спутники этого чувства: самолюбие, самохвальство, самодурство и самонадеянность. Старшие сестры старались превзойти младшую в своем искусстве и втайне завидовали ее красоте: все они были прекрасны, но Либуша превосходила их своей красотой.
Бэла посвятила себя преимущественно изучению трав, как в древние времена Медея[68]. Она знала скрытую в травах силу и могла извлекать из них сильные яды и противоядия, а также владела искусством приготовлять из них для невидимых сил благовония и зловония. Когда дымилась ее курильница, она привлекала к себе духов из необозримого пространства эфира по ту сторону луны, и они покорялись ей ради возможности ощущать своим тонким обонянием сладкие ароматы. Но когда она насыпала в курильницу зловонные травы, то могла выкурить из пустыни самих Цихима и Охима[69].
Терба, подобно царице Цирцее[70], была изобретательна в измышлении всевозможных заклинаний, имевших власть над стихиями. Она могла вызвать бурю и вихрь, грозу и град, а также сотрясать недра земли и даже сдвигать земной шар с его оси. Своим искусством она пользовалась для устрашения народа, добиваясь, чтобы ее почитали и боялись как богиню. Она и в самом деле лучше мудрой природы умела изменять погоду по желанию и прихоти людей.
67