<p>
Author: Unknown</p>
<p>
TALES AND LEGENDS</p>
<p>
OF</p>
<p>
Giants, Dwarfs, Fairies, Water-Sprites, and Hobgoblins</p>
<p>
FROM THE GERMAN OF VILLAMARIA</p>
<p>
London:</p>
<p>
MARCUS WARD & CO., 67 & 68, CHANDOS STREET</p>
<p>
AND ROYAL ULSTER WORKS, BELFAST</p>
<p>
1877</p>
<p>
СОДЕРЖАНИЕ</p>
ЮНОШЕСКАЯ МЕЧТА БАРБАРОССЫ
КОРОЛЬ ЛАУРИН
КАРЛИК ИЗ ВЕНЕЦИИ
ЗОЛОТО РЕЙНА: СОКРОВИЩЕ НИБЕЛУНГОВ
ДРУЖБА ГНОМОВ
ЦВЕТОК ИСЛАНДИИ
МОРСКАЯ ФЕЯ
ВЕРНЫЙ ГОБЛИН
УПАВШИЙ КОЛОКОЛ
ПОСЛЕДНИЙ ДОМ ГИГАНТОВ
<p>
ЮНОШЕСКАЯ МЕЧТА БАРБАРОССЫ</p>
В течение более чем тысячи лет замок весело взирал с высоты на Франконские равнины, на долину Кинцига, с ее многочисленными реками и ручьями, прекрасными городами и деревнями.
Он принадлежал могучему швабскому герцогу Фридриху Гогенштауфенскому, чей юный, отважный сын любил этот замок больше прочих гордых замков своего отца, и часто покидал великолепный дворец своего дяди, чтобы поохотиться в окружавших его лесах или взглянуть из его высоких окон на цветущую равнину внизу.
Отец и дядя скучали по нему. Его ясные голубые глаза и веселое выражение благородного лица казались двум серьезным, измученным войной, людям, такими радостными, что им не хотелось отпускать его от себя.
Но юный Фридрих так горячо умолял их отпустить его в лес хотя бы в последний раз, что отец и дядя с улыбкой разрешали ему это, несмотря на постоянное повторение этого "последнего раза".
Так случилось и осенью того года, когда через Германию проезжал Бернар Клервосский, с пылким красноречием призывая князя и народ помочь в освобождении Гроба Господня.
- В последний раз! - повторил молодой Фридрих, и король Конрад с герцогом Фридрихом дали ему разрешение.
Когда он вежливо поклонился, чтобы поцеловать руку своего дяди, король прошептал: "Будь готов, Фридрих, вернуться, как только мой гонец позовет тебя. Великие дела ждут нас впереди, я не смогу обойтись без твоей помощи!" Юный Фридрих улыбнулся и ответил: "Я прибуду, как только мой король и повелитель позовет меня"
Затем он ускакал прочь так быстро, словно собирался в тот день объехать весь мир. Его арабский скакун нес его, словно на крыльях, через темные леса Шпессарта, и когда последние лучи заходящего солнца коснулись вод Кинцига, поднялся по крутой тропинке к замку и по опущенному подъемному мосту въехал на двор.
Действительно ли олени и кабаны бескрайнего леса или сокровища редких старинных рукописей из архивов замка снова и снова влекли юного принца в маленькую уединенную крепость?
Так думали его отец и дядя, не зная о всепоглощающей любви Фридриха к прекрасной Геле, дочери скромного слуги. Он увидел ее, когда отдыхал во время охоты в лесу в долине Кинцига, и вспыхнувшая любовь к ней была так велика, что он был готов отказаться от всех мечтаний о будущем могуществе и величии, лишь бы жить в блаженном уединении с любимым человеком, которого он не мог возвысить до одного положения с собой.
Но влюбленные должны были тщательно скрывать свою тайну; они не осмеливались довериться никому, чтобы их рай не был опустошен, прежде чем его врата распахнутся, чтобы впустить их. Они дышали, они жили своей любовью друг к другу.
Принц с холодным безразличием встречал Гелу во дворе замка или в его коридорах, когда она выполняла порученную ей работу, а Гела низко кланялась ему, как самая последняя из его служанок, считавшая для себя величайшей честью служить принцу.
Но в тот день, когда Фридрих с раннего утра бродил по лесу с луком на плече и верными гончими рядом, можно было видеть, как прекрасная Гела идет по дороге с корзинкой в руке или с мотком пряжи, словно собираясь в ближайший город на рынок или к покупателям. Но, оказавшись в лесу, она сходила с дороги и сквозь кусты шиповника и подлесок пробиралась на вершину холма, где под сенью гигантского дуба ее ждал принц.
Здесь они весело и невинно беседовали до тех пор, пока последний солнечный луч не гас в водах Кинцига, а звук монастырского колокола не проникал под своды леса; тогда они складывали руки в молитве, прежде чем попрощаться, в надежде на завтрашнюю встречу.
Так продолжалось много лет. Их любовь оставалась чистой, их надежда - неутоленной, их вера - непоколебимой. В великолепных дворцовых залах, среди гордых и прекрасных дам, окружавших юного принца лестными знаками своего расположения, тоска по лесу в долине Кинцига, по прекрасной и нежной возлюбленной, не оставляла его сердца.
Так они встретились однажды, снова - и словно бы впервые. Фридрих прижал к своей груди белокурую головку Гелы и заговорил с ней о близком и блаженном будущем, которое должно было наступить через несколько недель, когда он достигнет совершеннолетия и сможет открыто, как свою жену, ввести ее в свой замок в прекрасной земле Баварии, - наследство его покойной матери. И дуб над их головами тихонько шелестел, рассыпая золотые листья по прекрасным волосам Гелы, поскольку уже наступила глубокая осень.
Когда зазвучал вечерний колокол лесной обители, уже стемнело; лунный свет поблескивал на тропинке, и Гела, опираясь на руку своего возлюбленного, шла с ним до самой дороги. Но здесь лунный свет был таким ярким, что им пришлось расстаться, чтобы их не приметил какой-нибудь любопытный глаз. "Мы увидимся завтра, дорогая!" - пообещал принц, еще раз поцеловав ее в румяную щеку; затем Гела пошла по дороге вниз, в долину, а Фридрих смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду; после этого он свистнул своих собак и направился к замку.