- Только попроси, и все будет исполнено!
- Ах, король Лаурин! - сказала Вренели, и слезы чаще побежали по ее щекам. - Я еще молода; я впервые испытала разочарование, и хотя сердце мое почти разбито, у меня еще осталась слабая надежда. Я не могу полностью поверить в то, что Тони забыл меня.
Король Лаурин еще серьезнее, чем прежде, посмотрел на плачущую девушку.
- Нет, нет, не сердись! - воскликнула она, простирая к нему руки умоляющим жестом. - Не считай это глупой слабостью; вспомни, что понадобились сотни лет, прежде чем твое благородное сердце ожесточилось против людей. Я знаю, что друзья уговорили Тони пойти на этот шаг, но он все еще любит меня, и ему будет горько, если я покину его, не попрощавшись. Когда он завтра окажется на перевале, ведя свою невесту на свадьбу в соседнюю долину, позволь мне выйти ему навстречу, когда он будет проходить мимо моего дома, позволь мне проститься с ним, прежде чем навеки расстаться с миром.
- Будь по-твоему, дитя мое, - грустно ответил король Лаурин. - Но ты всего лишь доставишь себе новое горе. А теперь, Вренели, уже поздно. Ступай в свою хижину, ложись спать и забудь о своих горестях хотя бы на несколько коротких часов.
- Ах, нет! - умоляюще произнесла Вренели. - Позволь мне остаться здесь, под звездами. Я боюсь одиночества, ожидающего меня в доме. Где бы я ни была, я не смогу заснуть, тени былого счастья тревожат мою душу. Нет, позволь мне остаться здесь и разделить эти часы с тобой.
Они взобрались на скалу и сели рядышком под высокими соснами. Вренели сложила руки и смотрела на звезды, в то время как ее молитва о мире и утешении возносилась к Тому, Кто восседает на небесном троне.
Не было произнесено ни слова. Король Лаурин молча смотрел на залитый лунным светом ледник, а мысли его возвращались к тысячелетним воспоминаниям, в то время как на лице Вренели лежала глубокая тень ее горя.
Постепенно веки ее сомкнулись, и голова опустилась на плечо старого короля. Он нежно обнял дремлющую девушку и простер правую руку вдоль ледника.
Песнь ветра в ледяных расселинах внезапно стихла, но лунные лучи по-прежнему играли на зазубренных вершинах; подобно сверкающим змеям, они перемещались по похожему на стекло льду, а затем медленно текли широким блестящим потоком вниз по дороге, сделанной из хрусталя. Горный поток прекратил свой рев, и тихо струился по своему каменистому ложу.
Ночь, повисшая над горой, казалась всего лишь приятными сумерками; в мягком, ароматном воздухе время от времени звенел колокольчик на пастбище, где отдыхал скот. Все было спокойно. Ничто не двигалось; лишь летний ветерок и золотой свет звезд осмелились приблизиться, чтобы поцеловать заплаканную щеку девушки, прикорнувшей в сладком забытьи к плечу старого короля.
<p>
* * * * *</p>
Наступило утро, щеки Вренели побледнели, когда она вспомнила о предстоящем расставании с тем, кого когда-то называла "мой Тони". Но она была полна решимости исполнить свой долг до конца, поэтому погнала стада на пастбище, вдоль которого проходила дорога, чтобы находиться рядом с животными и присматривать за ними, ожидая Тони и его невесту.
Солнце поднималось все выше и выше, минуты мучительного ожидания казались бедной девушке часами. Внезапно она услышала голоса и громкий смех, и вскоре из-за скалы показались две фигуры. Впервые с того утра, когда она пригнала сюда стада, Тони оказался лицом к лицу с бедной сиротой, чье счастье разрушил; он вздрогнул, увидев ее прекрасное, но смертельно бледное лицо. На мгновение он вспомнил свою клятву. Тогда богатая невеста, стоявшая рядом с ним, насмешливо воскликнула: "Полагаю, это и есть та самая служанка, про которую твой отец говорил, будто она возмечтала стать женой богатого фермера? Как только такая фантазия могла прийти в голову нищенке?"
Презрительные слова глубоко проникли в израненное сердце Вренели.
- Я никогда бы сама об этом не подумала, - печально ответила она. - Но этого хотел Тони, потому что он любил меня, и моя бедность не казалась ему препятствием.
- Как! - надменно произнесла невеста. - Тони, это совсем не то, что ты сказал мне вчера вечером. Разве ты не говорил мне, что никогда не думал о ней и всегда мечтал жениться только на мне? Скажи этой девушке, что она лжет, или, если ты этого не сделаешь, ты волен выбрать эту нищенку себе в жены. У меня и без тебя достаточно женихов!
Тони покраснел от стыда и досады, но поспешил выместить свой гнев не на надменной невесте, а на бедной невинной Вренели.
- Ты врешь, нищенка! - воскликнул он. - Я никогда не давал тебе никаких обещаний и никогда не любил тебя!
- Тони, - мягко ответила Вренели, - не навлекай на свою голову несчастий, отягощая себя ненужной ложью. Ты забыл свою клятву под одиноким крестом на перевале? Я не сержусь на тебя за то, что ты покинул меня. Может быть, так заставили тебя поступить твои родители, но я не могла не прийти проститься с тобой и не пожелать вам счастья и благополучия.
- Оставь свое прощание и пожелание при себе! - воскликнул Тони, бледнея от гнева и стыда. - Ты была глупа, если восприняла мои слова всерьез. Я - и нищая, подобная тебе!
С громким язвительным смехом он отвернулся, подал руку своей невесте, и они пошли дальше, больше не сказав ей ни слова и не оборачиваясь.
Вренели смотрела ему вслед в безмолвном изумлении. Значит, мудрый король был прав: она встретила лишь новое горе; новый удар был сокрушительнее прежнего. Она обернулась и увидела позади себя короля Лаурина, ставшего невидимым свидетелем позорного предательства Тони. Его глаза горели, но он не произнес ни слова. Вренели поклонилась и поднесла ладони к своим дрожащим губам.
- Я готова следовать за тобой! - произнесла она тихим голосом.
Скала разверзлась перед ними; Вренели бросила прощальный взгляд на полуденное солнце, а затем, ведомая рукой короля Лаурина, вошла в волшебное царство гномов.
В то же мгновение с покрытых снегом склонов ледника сорвалась лавина, с гневным грохотом покатилась вниз, и у того самого креста, возле которого Тони когда-то поклялся в любви и верности Вренели, настигла его и его бессердечную невесту, похоронив их тела так глубоко под снегом, что их так и не нашли. Так король Лаурин отомстил за свою приемную дочь.