И вот Рустаму принесли весть: мол, эй, несчастный, что же медлишь, царя Кей-Кавуса взяли в плен Арчанг с Харчангом и Белый Див! Когда Рустам услышал эту весть, он опрокинул чашу с вином весом в семь с половиной манов, которую держал в руках. Тотчас возложил на Рахша украшенное драгоценными каменьями седло, птицею в седло взлетел, ногу а стремя он продел, поудобнее уселся и пустился в дальний путь, о любвя стихи слагая, ратный подвиг совершая. Конь стожильный мчался вдаль, жилы крепки словно сталь, ноги — мощные колонны. Чтоб иметь коня такого — я даю вам в этом слово, небосводом я клянусь, — вмиг навеки откажусь я от локонов любимой. Меч стальной, что держит он, пусть не будет занесен над головками красавиц, пусть живут и радость дарят. Люди плачут о себе — по себе Саади рыдает… Так скакал он, пока не достиг какого-то источника. Отпустил Рахша пастись, а сам ввил лук и стрелы и пошел по степи. Попался ему на глаза онагр, он вложил стрелу в тетиву, выстрелил, да так, что онагр упал мертвым, не шелохнулся. Снял с него шкуру, собрал дров, развел костер, поджарил тушу на костре и поел. А потом положил на огромный валун щит Гершаспа, лег головой на щит и захрапел. Пусть он себе спит; а ты послушай несколько слов о диве Акмане.
Див Акман давно уже затаил злобу на Рустама, повсюду его подстерегал. И вот как раз забрел он туда и увидел, что Рустам спит — голова на огромном камне, под головой щит Гершаспа. Див Акман схватил Рустами вместе с камнем и взвился в небеса. Повеяло ветром на Руствма, он проснулся и увидел, что летит по небу.
— Див Акман, — спросил Рустам, — куда ты меня несешь?
— Я несу тебя туда, — сказал див Акман, — где ты погубил моего брата Марджона. Туда я тебя несу на твою погибель.
Принес он Рустама на берег моря Чин, к подножию горы Альвард. И спросил:
— Бросить тебя в море Чин или закинуть на гору Альвард?
— Брось меня на гору Альвард, — говорит Рустам. — Пусть увидят витязи мои кости и устрашатся.
А ведь дивы всегда все делают наоборот. Вот див Акман и бросил Рустама посреди моря Чин. А у Рустама на спине была тигровая шкура[48], она не дала ему потонуть. Подул восточный ветер, и Рустама вынесло на берег. Вышел он на берег и думает: «Пойду-ка я посмотрю, куда делся этот негодяй!»
А див Акман шел по берегу моря с другой стороны и думал: «Только бы Рустаму, что повинен во всех наших несчастьях, не удалось спастись!»
Шли они, шли, задумавшись каждый о своем, пока не столкнулись лоб в лоб. Хотел тут див Акман прочесть заклинание, чтобы взлететь в воздух, да вылетело у него заклинание из головы. Рустам схватил его и разорвал, как рвут полотно, на две части. А сам пошел туда, где оставил пастись Рахша. Пришел и говорит Рахшу:
— Где ты был, Рахш? Див Акман меня сегодня чуть не убил!
— Брюхо мое во всем виновато, — говорит Рахш. — Я так травой увлекся, что ничего не видел.
Сел Рустам на Рахша, ехали они, ехали, пока не доехали до поля, засеянного пшеницей. Рустам отпустил Рахша пастись, а сам взял лук и стрелы и пошел по степи. Попался ему на глаза онагр, он наложил стрелу на тетиву, выстрелил — да так, что онагр упал мертвым, не шелохнулся. Снял с него шкуру, собрал дров, развел костер, поджарил тушу на костре и поел. А потом положил себе под голову щит Гершаспа и захрапел.
Пусть себе Рустам спит, а ты послушай несколько слов о Рахше.
Рахш ел себе да ел, пока не забрел на пшеничное поле. А на поле как раз был один из батраков хозяина этой пшеницы. Увидел он, что конь забрел на поле, да такой конь, что зараз съедает сноп пшеницы в сто манов весом. Того и гляди, всю пшеницу сожрет! Схватил он палку и бросился к Рахшу, а Рахш встал на дыбы — вот-вот ударит копытами батрака. Тот, как это увидел, бросился бежать. Поблизости был мост через ручей, он забрался под мост, спрятался от Рахша. А Рахш встал на мосту и думает: «С какой бы стороны он ни высунулся — я ему голову оторву!»
А батрак из-под моста и носа не показывает.
Постоял, постоял Рахш и пошел пастись, а батрак вылез из-под моста и думает: «Конь, пожалуй, здесь не виноват, во всем виноват хозяин коня». Пошел он тихонько вслед за Рахшем, так, чтобы тот его не заметил. Шел, шел, услышал храп Рустама, подошел поближе, схватил большой камень и бросил его Рустаму в ноги — мол, в голову я могу и промахнуться, а по ногам легче попасть. Пусть у него ноги отнимутся.
Бросил он ему в ноги камень, Рустам проснулся, встал на четвереньки и говорит:
— О витязь, зачем ты меня по ногам ударил?
48
Плащ из тигровой шкуры — часть боевых доспехов Рустама, упоминается и в «Шах-наме» Фирдоуси.