— Какая хорошая повязка! Жаль, нет у меня денег ее купить! Какой хороший топорик! А что толку, ведь денег-то нет! Какая чаша хорошая, да купить не на что!
Везир Худжанд и говорит царю:
— Вот видишь, он только и думает, что о чашах и топориках! О мече и не заикается, сразу видно, что в оружии он ничего не смыслит!
И так опять ничего не вышло из козней везира Йаманда. Вернулись они все домой.
Прошло сколько-то времени, и снова везир Йаманд говорит царю:
— Я предвижу, что Йемен будет разрушен из-за этого мальчика-дервиша.
— А что же мне делать? — спросил царь.
— Если не веришь — выставь сорок богатырей, и пусть они померятся с юношей в искусстве владения копьем и палицей. Тогда все и станет ясно.
Ну, и царь согласился. Выставил он сорок богатырей с золотыми поясами и велел им помериться силой с этим юношей.
А везир Худжанд говорит юноше:
— Тебя хотят погубить, мальчик! Старайся, что есть у тебя сил, попытайся одержать над ними верх. Будь что будет, а ты старайся их одолеть!
Мальчик-дервиш потребовал, чтобы ему привели коня. Привели ему на выбор пятьдесят коней, а он только положит руку коню на спину — сразу ему хребет ломает.
Сказали об этом царю, царь разгневался и говорит:
— Неужто в царской конюшне нет ни одного скакуна, который может выдержать руку этого юноши?
Главный конюх говорит:
— Есть тут у нас один лютый конь, такой свирепый, что даже ячмень и сено ему приходится издали бросать, воду ему тоже даем, не входя в стойло.
Царь велел конюху:
— Отведите мальчика к этому коню! Может быть, конь сломает ему голову, и мы от него избавимся, а то спасу от него нет!
Ну ладно. Привели мальчика в конюшнях и говорят:
— Вот в этом стойле есть конь, попробуй его оседлать.
Только мальчик приблизился — конь так взбрыкнул, что половина стойла отлетела в одну сторону, другая половина — в другую. Тогда мальчик-дервиш схватил коня за холку и так огрел его по морде, что коня проняла дрожь. Потом Ширавия сказал:
— Принесите попону, потник и всю сбрую.
Принесли ему потник, и попону, и покрывало. А он берет потник и то на хвост коню положит, то на гриву: дескать, я и лошадь-то седлать не умею. Стали ему объяснять: это положи сюда, это положи туда. Вот потихоньку он оседлал коня, да так затянул подпруги, что лютый конь застонал.
— Принесите меч, — попросил Ширавия.
Принесли ему один меч, принесли другой — сто мечей ему принесли, и все их он погнул и выбросил. И тогда царь сказал:
— Неужто не найдется такого меча, чтобы подошел атому юноше?
Казначей сказал:
— Есть один, меч, который принадлежал твоему деду. Но никто его поднять не может — такой он тяжелый.
Привели самого юношу, он взял этот меч в руку, помахал им и говорит:
— Этот подойдет, этот годится.
Ну вот, а теперь послушай о другом. У царя была дочь, авали ее Симинзар. Симинзар давно уже прослышала об этом юноше и, когда пришло время ему помериться силами с сорока богатырями, позвала служанку и сказала ей:
— Возьми этот узелок с одеждой, отнеси его юноше; пусть, когда настанет ему время идти на ристалище, он наденет эту одежду на себя.
Служанка взяла этот узелок с одеждой, отнесла мальчику и сказала:
— Это прислала тебе Симинзар, царская дочь.
Надел мальчик-дервиш на себя эту одежду — что за юноша, сияет, как луна в четырнадцатую ночь!
Вложил он ногу в стремя, легко, без труда вскочил в седло, уселся поудобнее и выехал на ристалище. Царь, везиры и вея свита расселась на склоне холма и смотрят. А сорок богатырей и мальчик-дервиш мерятся силой в состязании на копьях и палицах. Вот они состязаются, и юноша видит, что, вместо того чтобы сражаться с ним тупыми сторонами мечей, они направили на него острия и хотят его убить. И тогда он взялся покрепче за рукоять меча и перебил всех сорок богатырей.
Убил он всех богатырей, и тут появился какой-то всадник: верхом на слоне, из породы дивов. Появился на ристалище и кричит:
— Эй, ублюдок, что за смуту, что за раздор ты сеешь, почему ты убил столько людей?
Только он это сказал, как Ширавия схватил его за поясной платок, сдернул с седла, поднял вверх и так швырнул оземь, что земля растрескалась. Вытащил кинжал, чтобы распороть ему брюхо, а тот и говорит:
— Постой, приятель, я гонец, у меня есть письмо.