Хасан поднял сосуд в воздух и швырнул его о камень так, что он разлетелся вдребезги. И див тотчас сдох. А девушки-пари сказали ему:
— Ты наш избавитель, приходи к нам в Зеленый город, будешь нам мужем. — И дочь царя пари положила ему руку на правое плечо и оставила свой знак, а дочь везира пари положила ему руку на левое плечо — и тоже оставила свой знак.
Потом девушки превратились в голубей, вспорхнули и улетели. Семь дивов-братьев стали уговаривать Хасана, чтобы он остался с ними, но Хасан не согласился.
— Я пойду в Зеленый город искать девушек-пари, — сказал он и двинулся в путь.
В первом же городе Хасан нашел себе коня, сел верхом и поехал дальше. Ехал потихоньку, расспрашивая всех, где дорога в Зеленый город. Ну, пусть он себе едет, а ты послушай про девушек-пари.
Прилетели они в город, опять приняли свой прежний облик и пришли к царю пари. И везир пари сидит тут же.
— Зачем вы пришли? — спрашивают девушек. — Ведь двухголовый див вас не оставит, он придет следом за вами и разрушит весь город.
— Двухголового дива, — отвечают девушки, — убил человек по имени Хасан. Скоро он сам сюда придет.
И они стали каждый день подыматься на крышу дворца, высматривать: не идет ли Хасан. И вот наконец увидели они вдали всадника.
— Посмотрите, вон едет Хасан, — сказали они царю с везиром.
— Ну конечно, — отвечают те, — просто вы увидели красивого юношу, вот и говорите, что это Хасан. Откуда мы знаем, Хасан это или нет?
— У нас есть своя примета, — говорит на это царская дочь. — Я оставила ему след руки на правом плече, а дочь везира оставила свой знак на левом плече. Когда он приедет, сами увидите. Если эти знаки есть — значит, это он, а если нет — значит, кто-то другой.
Хасан приехал в город, и его велели первым делом отвести в баню. Отвели его в баню и увидели, что на правом плече у него знак, оставленный дочерью царя, а на левом — такой же знак от руки дочери везира. Доложили об этом царю, он и говорит:
— Вымойте его как следует, наденьте на него красивую одежду и приведите ко мне.
Хасана вымыли в бане, надели на него царскую одежду. А потом соединили законным браком с дочерью царя пари и с дочерью везира пари. Это и были две звезды из того сна, что приснился старику.
Хасан стал там жить в свое удовольствие, не заметил, как время пролетело. Спохватился, когда от трехмесячного срока, данного ему царем, осталось всего несколько дней. И тут Хасан стал худеть, бледнеть, изменился даже в лице. Девушки-пари говорят ему:
— О Хасан, что ты грустишь? Или тебе невесело с вами, разве есть у тебя кто-нибудь лучше нас?
— Лучше вас у меня никого нет, — отвечает Хасан. — Но есть у меня жена, она меня ждет. А царь дал мне три месяца сроку, чтобы я принес ему смеющийся цветок и плачущий цветок. А теперь срок мой уже на исходе, и если я не принесу ему то, что он от меня требовал, он возьмет мою жену себе.
— Да разве ты не знаешь, — сказала дочь царя, — что, когда я засмеюсь, у меня изо рта посыплются цветы, а когда она — дочь везира пари — заплачет, из глаз у нее будут падать розы. Вот это и есть смеющийся цветок и плачущий цветок. Мы обе в твоих руках, чего же ты печалишься?
Хасан так обрадовался, что сказать нельзя. А потом опять загрустил:
— Времени, — говорит он, — осталось совсем мало. Как мне добраться до моего города?
— Пойдем к царю, скажешь ему, что тебе надо уходить, — говорят девушки. — Царь будет тебе предлагать всякое добро, войско, богатство — ты от всего отказывайся. Говори, что тебе ничего не нужно, только коврик пророка Сулеймана. Он даст тебе этот коврик, мы на него сядем, скажем: «Клянемся истинным амулетом пророка Сулеймана», — и тотчас же окажемся в твоем городе, в твоем доме.
— Хорошо, — говорит Хасан, — завтра пойду к нему.
Наутро Хасан пошел к царю, приветствовал его и услышал ответ на приветствие.
— Мне надо поехать в мою страну, — говорит Хасан. — Вот уже скоро три месяца, как я там не был.
— Ну что ж, поезжай, — говорит царь. — А за твою службу, за то, что ты убил двухголового дива, от которого нам житья не было, я тебя щедро вознагражу. Дам тебе скота, всякого добра, денег, войска…
— Мне не нужно ни скота, ни добра, ни денег, ни войска, — говорит Хасан. — Если уж хочешь меня наградить, то дай мне коврик пророка Сулеймана.
— Ладно, — говорит царь. — За добро, которое ты сделал, мне и его не жалко.
Велел принести этот коврик и отдать Хасану. Принесли коврик и отдали Хасану.
Хасан пошел домой. Сам сел на коврик, посадил на него обеих девушек и думает: «Надо мне проведать моих братьев-дивов и старуху — их мать, — как они там живут». Сказал: