Рассказал М. Заев (см. прим. к № 165), зап. и пер. Е. П. Орлова. Публикуется впервые.
В фольклоре всех народностей Чукотки и Камчатки имеет широкое распространение волшебная сказка о похищении вредоносными существами (великаном духом-кэле, злым старичком, людоедкой Майырахпак и т. д.) девочек или мышат. В большинстве ительменских вариантов сказки на данный сюжет пожирателем мышей является Кутх, лишь в одной ительменской сказке (№ 196) в этой роли выступает «длинный злой старичок».
Кутх жил дома. Все время шил. Однажды сидит Кутх около окна. Шьет себе меховые штаны.
Вдруг что-то свет загородило. Кутх не стал в окно смотреть, подумал: «Что-то свет загораживает. Наверное, это мой нос. Дай-ка я его отрежу».
Отрезал нос и опять принялся шить. Снова что-то свет загородила «Опять на улице темно стало. Может, моя щека свет загораживает? Дай-ка ее срежу!»
И отрезал Кутх себе щеку. Сидит, шьет. Все лицо себе искромсал: нос отрезал, щеки, губы, брови, ресницы. Болит у Кутха лицо, саднит. Так разболелось, что даже заохал. Потом взглянул в окно, видит — мыши на санках катаются. Тут он сказал:
— Так это вы тут свет затемняете? Из-за вас я все лицо испортил.
Взял Кутх свои штаны и вышел на улицу. Подошел к мышам и сказал:
— Это вы тут, внучата, катаетесь под моим окошком?
Забрались мыши на окно, а Кутх подставил штаны и сказал:
— Ну-ка, внучата! Катитесь в штаны: очень так хорошо кататься!
Мыши сказали:
— Не покатимся в твои штаны, а то ты нас поймаешь!
Начал Кутх их ласково уговаривать. Уговорил, скатились мыши прямо ему в штаны.
Как только мыши в штанах очутились, Кутх штаны завязал и пошел в лес.
Пришел, стал хорошее дерево искать. Наконец нашел.
Сказал Кутх дереву:
— Дерево, дерево, нагнись! Дерево, дерево, нагнись! Дерево, дерево, нагнись!
Нагнулось дерево. Кутх штаны на верхушку повесил и опять дереву сказал:
— Дерево, дерево, распрямись! Дерево, дерево, распрямись! Дерево, дерево, распрямись!
Дерево выпрямилось, а Кутх домой пошел. А мыши так громко кричали, что услышала их лиса и пошла на голос. Подошла к дереву, сказала:
— Что вы, мыши, тут делаете?
Мыши сказали:
— Кутх нас сюда повесил!
— Как же он вас на самую верхушку повесил?
— Он сказал: «Дерево, дерево, нагнись! Дерево, дерево, нагнись!» Дерево и нагнулось.
Лиса эти же слова сказала — дерево нагнулось. Сняла лиса штаны, развязала, вытащила мышей. Только самый маленький мышонок задохся, а все другие вышли.
Заставила лиса мышей бересты набрать и в штаны положить. Набрали мыши бересты, набили берестой штаны. Мертвую мышку сверху положили и повесили штаны опять на верхушку дерева.
Лиса спросила мышей:
— Как говорил Кутх, чтобы дерево выпрямилось?
Мыши сказали:
— Кутх говорил: «Дерево, дерево, распрямись! Дерево, дерево, распрямись!»
Лиса эти же слова сказала. Дерево выпрямилось, а мыши с лисой в лисий дом пошли.
Велела лиса мышам надрать ольхи и приготовить красную воду, похожую на кровь.
А Кутх пошел на третий день прокисших мышей с дерева снять. Пришел, велел дереву согнуться. Дерево сразу согнулось.
Развязал Кутх штаны и отошел в сторону. Сел. Глаза зажмурил, рукава засучил, зубы поточил, потом развязал штаны и засунул туда руку. Схватил мышонка, не посмотрев, сунул в рот и съел.
Промолвил Кутх:
— Ах, как вкусно! У-у!
И сразу опять запустил руку в штаны. Начал искать других мышей. Ничего не нашел — только береста в штанах. Очень рассердился Кутх, подумал: «Поди это лиса-воровка проделала! Вот пойду я к ней! И убью ее за это».
Пошел Кутх к лисьему дому. Пришел. А лиса очень больна. Сильно так охает.
Кутх сказал лисе:
— Эта, наверное, ты украла мою квашеную еду!
Лиса сказала:
— Ой, кум, зря на меня думаешь! Я уже несколько дней хвораю. Вон смотри: будто кровью мочусь, а ты говоришь, что я твою еду украла. Ты, кум, добрый, хороший! Вылей этот таз в реку!
Пожалел Кутх лису, взял таз и пошел выливать. Лиса говорит ему вслед:
— Только, кум, смотри, назад не оборачивайся, а то очень плохо будет!
Идет Кутх, думает: «Отчего это лиса не велела мне оборачиваться? А ну-ка обернусь!»
Посмотрел Кутх назад. Красную рябину увидел, подумал: «Назад пойду — наберу рябины лисе».
Идет дальше. Подошел к реке, начал таз в реку выливать. Лиса потихоньку подкралась сзади и столкнула Кутха в воду. Утонул Кутх.
180. Кутх и мыши
Рассказал в 1964 г. житель сел. Ковран Тигильского р-на П. П. Шадрин, 69 лет; зап. и пер. Н. К. Старкова.
Ср. здесь № 38. 196; The Karyak, № 88, 130.
Сказки о простаке, прыгнувшем в прорубь за своим отражением, принятым за женщину, имеют широкое распространение также у эвенов и других малых народностей дальнего Востока. Ср. Эвенский фольклор, Магадан, 1958, стр. 73–75; The Koryak, № 130 (Куйкынняку прыгает за своим отражением в реку и погибает).
Кутх и Эмэмкут жили с женами. Дом у них был. Однажды Кутх сказал:
— Посмотрю, как мои внучки-мыши живут!
Пришел к внучкам, очень обрадовался. Внучки закричали:
— Попробуй наши угощения, сарану попробуй!
Наварили внучки сараны и кемчиги. Поел Кутх и сказал:
— А теперь, внучки, поищите у меня гнид и побейте!
Сказал это Кутх. и сразу уснул, а мыши взяли вещевой мешок и пришили ему ниже спины. Проснулся Кутх, сказал:
— Пора, внучки, мне домой идти.
Идет, захотел оправиться и оправился в вещевой мешок. Опять идет, а сзади все время гремит что-то. Не знает Кутх, что это его помет в мешке гремит.
Подошел к дому, крикнул Мити:
— Коряки меня догоняют!
Вышла Мити, посмотрела кругом — никого нет. Вошла домой, спросила у мужа:
— Чем это так нехорошо пахнет?
Сразу обнаружила мешок с пометом.
Кутх сказал:
— Завтра всех мышей-насмешниц перебью.
Лег спать, проснулся, опять к мышам пошел. Мити сказала:
— Смотри, опять они над тобой посмеются!
Поехал к внукам. Увидели его мыши, закричали:
— Попробуй нашу еду, сарану попробуй!
А Кутх сказал:
— Все равно я вас всех сейчас же убью!
Наварили внуки еды, накормили Кутха. Наелся Кутх, мыши начали опять у него в голове искать. Кутх сразу крепко уснул. А мыши взяли и пришили что-то красное к его глазам. Проснулся Кутх, пошел домой, видит — весь дом красный. Подошел к дому, закричал:
— Ой, Мити, дом горит!
Посмотрела Мити на Кутха, а у него на веках что-то красное пришито. Мити сказала:
— Все-то ты куда-то ходишь! А мыши опять напроказили!
Кутх опять к внукам пошел. Мити крикнула вдогонку:
— Не ходи, снова над тобой посмеются.
Кутх сказал:
— Всех убью палочкой для лемешины 222!
Пришел к внукам, они ему говорят:
— Попробуй нашу еду, сарану попробуй!
Кутх сказал:
— Ладно, внучки мои, накормите меня.
Поставили перед ним ягоды, поел Кутх, и стало его в сон клонить. Кутх сказал:
— Лягу, посплю немного!
Уснул Кутх, а мыши взяли и разукрасили чем-то его лицо. Проснулся Кутх, пошел домой. Пришел и сказал:
— Подожди, Мити, пойду принесу воды!
Пошел к проруби, нагнулся, увидел в воде свое лицо и воскликнул:
— Оказывается, какая красивая девушка тут живет! Сейчас принесу ей каменный пестик, деревянный пестик и корыто.
Принес корыто, опустил в воду и сказал:
— Держи!
Не берет девушка корыто. Кутх подумал: «Наверное, есть у нее корыто».
Затем деревянный пестик в прорубь опустил. Снова сказал:
— На, держи!
А пестик плавает на воде, опять никто его не берет. Кутх подумал: «Наверное, и деревянный пестик есть». Затем каменный пестик сунул в воду. Этот сразу на дно пошел. Кутх сказал:
— Нет у нее, значит, коль себе взяла!
222
Лемешина (местн. рус.) — табачная жвачка, приготовляется из смеси махорки с пеплом, в который пережигается губа (гриб, растущий на стволах деревьев).