Затем сам в прорубь нырнул и сказал:
— Смотри, держи меня!
И под лед ушел. Кричал, кричал, да так и утонул.
181. Синаневт и медвежонок
Зап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).
Опубл.: Kamchadal texts, стр. 130, № К2.19.
В русском переводе публикуется впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.
В данной сказке мифической силой перевоплощения и созидания обладает не только сам Кутх, заставивший Мити родить медведя, но и его дети — дочь Синаневт и сын-медвежонок, как бы перенявшие от родителя часть его чудодейственных свойств.
Жил-был Кутх с женой Мити. Дети у них были: Эмэмкут и Синаневт. Эмэмкут отправился на охоту на всю осень. Заскучал Кутх, стал дрова носить. Однажды сказал:
— Мити, я пойду за дровами, а ты медвежонка роди!
— Эх, Кутх, какая глупость тебе на ум придет, ты ее сейчас же и выболтаешь!
Пошел Кутх за дровами. А Мити сразу медвежонка родила. Увидела его, испугалась. Накрыла медвежонка. Пришел Кутх, сказал:
— Уф, устал, возьми-ка, Мити, у меня вязанку дров!
— Сам убирай дрова, Кутх! Я уже медвежонка родила, такого страшного!
Стали жить. Подрос медвежонок. Все время хотел сосать у нее грудь, по-медвежьи ревел. Испугались Кутх с Мити. Кутх сказал:
— Мити, давай уйдем отсюда, когда дети заснут, а то страшно!
А медвежонок с Синаневт спал. Очень крепко заснул. Убежали Кутх с Мити. Детей бросили. Те проснулись и видят: отец с матерью куда-то ушли. Стала Синаневт жить, братца растит. Вырос брат — большим медведем стал. Сказал ей:
— Ну, сестра, пойдем куда-нибудь, поищем рыбную реку!
Собрались, пошли. Там, где река попадалась, брат сестру на спине переносил. Нашли наконец рыбную реку. Стали там жить. Юколой запаслись. Медведь сделал берлогу, всю юколу туда спрятал. Осенью в берлогу залез, сказал:
— Я, Синаневт, засну. Ты не бойся меня! Зимой в середине месяца повернусь я на другой бок, буду кричать. Ты не бойся. По насту люди придут, будут в меня стрелять, убьют. Войдут в берлогу, не смогут меня вытащить: очень я тяжелым стану. Тогда ты сама меня за уши и тащи наружу. Будут они меня потрошить. Ножи у них сразу сломаются. Тогда ты сама меня разделай, голову на дерево повесь. Когда будешь замуж выходить — не ешь моего мяса, даже маленького кусочка не ешь. Если съешь кусочек — сразу меня забудешь.
Стали они жить в берлоге. Медведь крепко заснул. Синаневт все время одна юколу ест. Как только на спящего брата посмотрит — сразу плакать начнет. Так и зимовала Синаневт. Зимой в середине месяца заревел медведь, стал с боку на бок ворочаться. Испугалась Синаневт. По насту много людей пришло. Стали стрелять, убили медведя. Зашли в берлогу, а вытащить его не могут. Тогда Синаневт за уши его взяла и вытащила наружу. Начали медведя потрошить. Сразу у всех ножи сломались. Как им разделать медведя — не знают. Синаневт разделала его сама, голову на дерево повесила. Сказала:
— Эту голову вы не трогайте!
Вышла Синаневт замуж. Отвезли ее домой. Свадьбу устроили, медвежатины наварили. Тут и Кутх, и Мити, и Эмэмкут пришли. Стали есть. Кутх сказал:
— Эх, была б жива Синаневт, тоже замуж бы вышла!
А Синаневт отцу и матери не назвалась. И медвежатины есть не стала. Все закричали:
— Хоть один кусочек съешь!
Не удержалась Синаневт, съела кусочек. Сразу брата забыла. Стали жить. Через некоторое время вспомнила вдруг Синаневт брата, сказала:
— Пойду я погуляю неподалеку!
Пошла, нашла то дерево. А голова уже на землю упала. Подняла она ее, подула — вдруг перед ней красивый парень встал, сказал:
— Ты, сестра, забыла меня! Я ведь запретил тебе мое мясо есть!
Пошли они домой. Узнал Кутх детей, обрадовался. Дети сказали:
— А вы, отец, убежали от нас!
Стали они хорошо жить и веселиться.
182. Волк и Синаневт
Рассказала Т. Н. Брагина (см. прим. к № 171), зап. и пер. Н. К. Старкова. Публикуется впервые.
Жили Кутх и Мити. Кутх очень есть захотел, сказал — Мити, сделай толкушу!
— Из чего я тебе толкушу сделаю?
— Давно, когда я молодым был, нерпу убил. Куда ты жир подевала?
— Нет его давно!
— А потом еще, когда молодым был, большого дикого олени убил. Куда сало подевала?
— Сохранила!
Попросил Кутх Мити толкушу сделать, а Мити заленилась и позвала Синаневт:
— Приди к нам и толкушу сделай, а то Кутх очень есть хочет!
Пришла Синаневт, стала толкушу из старого-престарого прогорклого сала делать. Надышалась вредного запаха, уснула и умерла.
Увидели Кутх и Мити, что Синаневт умерла. Очень испугался Кутх и сказал:
— Давай, Мити, убежим!
Убежали они, а Синаневт дома мертвая осталась.
Шел мимо волк и подумал: «Почему это Кутх перестал в своем доме жить? Зайду посмотрю». Вошел, никого не увидел — только Синаневт сидит, над корытом нагнулась. Волк и говорит:
— Съем я эту девушку. Здесь, правда, есть не буду, унесу ее вон к той горе.
Потащил ее к горе, принес и подумал: «Неужели я здесь внизу есть буду? Лучше наверх втащу». Втащил на гору, сел и стал вокруг смотреть, думает: «Поглядеть надо, не видит ли нас кто». Пока глядел по сторонам, Синаневт скатилась вниз, ожила и села. Видит волк — ожила Синаневт. Сказал:
— Отнесу-ка ее в свой дом и женюсь на ней. — И принес домой.
Очень Синаневт испугалась — столько волков вокруг! Подумала: «Вот сейчас разорвут меня!» Ночь наступила. Синаневт еще больше боится.
Вернулся с охоты Эмэмкут. Пришел, видит: в доме никого нет. Заметил след волка и пошел по следу. Пришел к дому волка, увидел сестру. Задумался: как быть? Тут увидел старого волка, убил его, снял с него шкуру и надел на себя. Затем поднялся на гору и крикнул:
— Дети, снесите меня вниз, не могу я идти!
Снесли его волки вниз, в дом отнесли. Увидел он Синаневт, спросил:
— Где вы эту девушку взяли?
Большой волк ответил:
— Это я нашел и принес!
— Пусть она со мной ляжет спать, я здесь самый старший!
Синаневт еще больше испугалась и подумала: «Неужели я с этим дряхлым, страшным волком спать буду?» Как только легли, Эмэмкут прошептал:
— Не бойся, это я, Эмэмкут! Бежим отсюда!
И побежали. Бегут, далеко уже отбежали, вдруг слышат — волки догоняют. Бросил Эмэмкут в их сторону кремень — большой огонь вспыхнул. Пока волки этот огонь обходили, Эмэмкут и Синаневт еще дальше убежали. А волки их опять настигают. Тут Эмэмкут плюнул — очень большая река потекла. Трудно волкам через реку переправиться. Опять Эмэмкут и Синаневт далеко убежали.
Совсем немного до поселка осталось — опять волки их догоняют. Тут Синаневт свой гребень бросила — встал за ними стеной густой лес. Пока волки в лесу плутали, брат с сестрой домой пришли. А волки от злости сами себя в клочья разорвали.
183. Эмэмкут, Чичкимчичан и Поркамтальхан
Зап. В. И. Иохельсон (см. прим. к № 168).
Опубл: Kamchadal texts, стр. 167, № К2.25.
В русском переводе печатается впервые. Пер. с ительменского А. П. Володин.
Жил-был Кутх с женой Мити. Были у них дети: Эмэмкут и Синаневт. Эмэмкут на охоту ходил, всякого зверя добывал. Чичкимчичан, который уже женат был, сватался к Синаневт. Кутх не знал, что Чичкимчичан женат, принимал его, обещал отдать ему Синаневт.
Зовет Чичкимчичан Эмэмкута на охоту. Не хочет Эмэмкут с Чичкимчичаном идти, один хочет охотиться. Ушел Чичкимчичан домой. Взял у Эмэмкута мясо, жене принес. Пожил дома, как будто на охоту пошел, мясо съел, снова к Кутху пришел. Сказал:
— Уф, устал! Никак не могу зверя добыть!
Разулся Чичкимчичан:
— Синаневт, на, посуши торбаза!
Повесила Синаневт торбаза. Скоро Эмэмкут вернулся с хорошей добычей. Чичкимчичан сказал:
— А я вот все не могу зверя добыть!