Крылатый лев улетел, и Мойша один бродит по саду, качается на листьях, любуется на цветы и смотрит, не покажется ли кто из людей. Пора уже собирать спелые плоды, а никто не идет.
Не идет никто, — и становится скучно Мойше. Должны тут быть люди, — а нет их, не видно нигде. Мойша зовет, кричит, — никто не отзывается. Слышны издали голоса, — а никак не может он приблизиться к ним. Скучно Мойше и страшно одному среди этого чудесного сада. Скучно Мойше и обидно. Видно не для него их веселы игры, сторонятся они от него.
И слышит Мойша шаги. Кто то бежит к нему и кличет голосом Пети.
— Мойша! Ты где?
— Я здесь.
— А, что делаешь? Все думаешь?
— Нет, Петя, я летал.
— Правда?
— Правда, летал. Я ведь часто, когда один, летаю.
— Может тебе кажется?
— Уж я не знаю, Петя, может и кажется; только ведь это все равно. Я все таки все это вижу, Петя, совсем ясно вижу.
— Счастливый ты, Мойша! А вот я ничего не вижу.
— Да.
— Ты мне будешь рассказывать?
Мойша ему про все расскажет. И про вулкан, и про сад, и про море. Вдвоем сидеть веселее и обо всяких чудесах можно поговорить. Другие иногда смеются, а Петя, слушать любит.
У Мойши голова курчавая, глаза большие, черные, роста он маленького, худой. Петя хоть и моложе его, а выше. Петя здоровый и краснощекий.
Зато летать Петя не умеет. Он обыкновенно играет на дворе, и тогда Мойша один.
ТУЧИ
Жарко, душно, а дождя все нет… Хорошо тем, кто теперь на даче или, еще лучше, в деревне; там жара не так чувствуется, как в городе; можно пойти в лес за ягодами, в нем тенисто и прохладно. Или можно выкупаться в речке — вода свежая, холодная… А здесь, в городе, сидишь словно около печи, дома от солнца раскалились, пыль с мостовой летит в окна, — нехорошо…
Сегодня, кажется, будет дождь. Похоже на то. Во-первых, душно еще больше обыкновенного, потом на небе появились облака, чего уже недели три не было.
С верхнего этажа высокого дома, где живут Анюта и Васюк, видно только небольшую часть неба, остальное небо все загорожено домами. Но и на этом кусочке неба есть кое-что интересное для Анюты с Васюком, а потому они и примостились у открытого окошка, выходящего на улицу. Сначала они легли на подоконник, осторожно высунули из окна головы и посмотрели вниз, — но там ничего не было, прохожих очень мало; только казак проехал на лошади, но так быстро, что Васюк не успел на него полюбоваться, да и видно сверху плохо. Кроме того, лежать на подоконнике мамой строго запрещено, — нашлепает, тогда будут знать. И Анюта с Васюком решили лучше смотреть, как по небу бегут облака.
Васюк еще очень маленький, ему пять лет. Анюта уже большая девочка, ей десять. Она носит Васюка на руках, как нянька, одевает его, показывает ему картинки в книжке и карточки в альбоме, очень интересно про все рассказывает. Васюк без Анюты сидеть не любит, она ему всегда очень нужна. Вот и теперь он требует, чтобы Анюта придумывала и рассказывала ему, на что похожи облака на небе.
— Смотри, Васюк, вон господин в шляпе. Видишь?
— Где?
— Вон тут… Да, ты не туда смотришь, Васюк! Вон там, рядом с беленьким облаком… Видишь беленькое облачко?
— Вижу. Оно маленькое?
— Маленькое. А рядом с ним большое, так вот это и есть господин в шляпе. Вон у него нос, а вон там борода, а наверху шляпа. Видишь?
— Вижу. А у него нос длинный?
— Длинный, предлинный… Постой, Васюк, он в кресле сидит, облокотился на спинку и сидит. А во рту у него трубка… Васюк! Знаешь, кто это?
— Кто?
— Это царь. Он сидит на троне, а на голове у него корона. И борода длинная, длинная. Как похоже-то!
— А почему у него глазок не видно?
— А он слепой, Васюк, — быстро соображает Анюта. — Он над всеми слепыми царь.
Васюк, разинув рот, смотрит, как ползет по небу и расплывается облако, похожее на слепого царя, и как оно постепенно прячется за крышу большого дома, что стоит через улицу.
— А еще кто, Анюта?
— Подожди, сейчас еще будет. Вон, выползает. Ну-ка, Васюк, угадай, кто это.
— Царь.
— Нет, не царь.
— Ну, верблюд.
— Нет.
— Ну, я не знаю… Ты сама скажи.
— Это лошадка, Васюк!
— А какая она? Рыженькая?
— Нет, не рыженькая, а так, всякая. А за лошадкой идет мужик, страшный, страшный…
— А он что делает?
— Он пашет землю.
Лошадка медленно уходит за крышу, а за ней и страшный мужик; он весь расплылся и сгорбился.