Выбрать главу

Узнал отец, что у одних цыган есть очень красивая девушка, и ему захотелось женить сына на ней. Да только как мертвого женить? Днем–то он в гробу лежит, а ночью те цыгане спят. Думали, думали и решили родители пойти ночью сватать. Обрядились они, как сваты, вплели в конские гривы ленты, дрэвца взяли, прикрепили сотенные билеты к ним, золотые ожерелья навесили — все по обряду. Отправились. Пришлось разбудить тех цыган.

Удивились цыгане, что сваты ночью приехали.

— Что за жених у вас такой, что не мог днем прийти? — спрашивают они.

— Наш сын — большой барин, у него, почитай, сотни лошадей, забот и хлопот хватает: и за лошадьми надо следить, и на ярмарку ездить менять — короче сказать, дел полно. Так что, хотите или нет, коли рады жениху, то свадьбу ночью придется делать.

Понравился девушке парень, и согласилась она стать его женой. Нечего делать, пришлось родителям невесты ночью свадьбу играть.

Отгуляли свадьбу, и стали молодые жить. Только странная у них была жизнь: днем жена мужа не видала, перед рассветом прощался он с ней, говорил, что по делам уходит, а как полночь наступала — возвращался.

Проходит год. Как–то раз собрались родители парня по делам купеческим. Позвали они невестку: Мать ей и говорит:

— Вот тебе ключи от всех комнат, от всех амбаров, от всех кладовых и от всех сундуков. Мало ли что понадобится тебе. Бери, что хочешь, открывай любую дверь, любой замок. Но только видишь: вот маленький ключик. Этим ключиком ничего не открывай. Иначе беда будет.

Сказали так родители и уехали.

Одолело тут девушку любопытство. «Как же так, — думает она. — Почему это все замки можно открывать, а этим ключом ничего нельзя?»

Стала она искать, что это за дверь такая, которая открывается маленьким ключом. Обошла она все амбары, все замки перепробовала, и ни к одному не подходил этот маленький ключ. Стала она тогда по округе бродить, зашла в лес и вдруг видит: золотая часовня стоит, а на часовне маленький замочек висит. Вставила девушка ключик в замок — часовня открылась. Вошла цыганка внутрь и видит: под потолком гроб висит на золотых цепях, а к нему лестница приставлена. Полезла цыганка по лестнице, заглянула в гроб и остолбенела: в гробу муж ее лежит мертвее мертвого. Поняла тогда все цыганка: почему ночью сваты приезжали, почему свадьбу ночью делали, почему муж только ночью к ней приходил, а днем она его не видела.

Спустилась цыганка с лестницы, заперла часовню и домой пришла. Возвращаются свекор со свекровью. Ничего не сказала им невестка.

Настала ночь, и снова пришел к ней муж.

— Зачем ты днем в часовню приходила? Я все знаю. Не хотел я, чтобы ты узнала правду. Теперь ты уйдешь от меня, побоишься жить с мертвым.

— Не уйду я от тебя никуда, люблю я тебя и буду жить с тобой всегда, только выполни одно мое условие. Есть у меня крестный батюшка, и он сможет тебя оживить. Не противься этому.

А он ни в какую:

— Не должен оживать покойный. Если ты пойдешь к своему крестному, то бойся меня, я тебя задушу.

Видит цыганка, что не уговорить ей своего мужа, решила она его не разумом, так хитростью взять:

— Хорошо, пусть будет по–твоему, не пойду я к своему крестному батюшке, пусть все останется по–старому.

А наутро, когда муж исчез с третьими петухами, побежала цыганка к своему крестному батюшке и рассказала ему все.

— Помоги мне, крестный, я его люблю и хочу с ним жить.

— Я научу тебя, — отвечает крестный, — я знаю, как поступить: как появится он ночью, надо его хватать, пока он живой, связать его надо покрепче и в церковь привезти, а потом уже сорок дней и сорок ночей надо молитвы над ним читать, только тогда он оживет.

А тут и удобный случай подвернулся: уехали опять свекор и свекровь к своей дальней родне. Подговорила цыганка отца с матерью, братьев на помощь позвала, привела в дом мужа, и устроили они засаду.

В полночь, как только появился мертвый цыган, навалились все на него, связали, бросили на телегу лицом вниз и отвезли в церковь, как научил их батюшка. Приезжают в церковь, а их уже поп встречает.

— Раз ты хочешь, чтобы он ожил, — говорит поп цыганке, — ты сама должна над ним молитвы читать.

Начала цыганка молитвы над мужем своим читать. Днем все было тихо и спокойно, а лишь только полночь наступила, как в церкви шум поднялся невообразимый, залетела туда нечистая сила и давай цыганку терзать: за волосы ее хватают, и за руки, и за ноги, и в лицо плюют, и всякую нечисть бросают. Еле дождалась третьих петухов цыганка, а как пропели петухи — нечистую силу как ветром сдуло.

— Не выдержу я, крестный, — со слезами на глазах сказала наутро цыганка попу. — Это только первый день, а что дальше будет?

И она рассказала ему все, что произошло с ней ночью.

— Не горюй, милая, я тебя научу, как быть, — ответил поп. — Очерти круг на том месте, где стоишь, осени его крестным знамением, чтобы не было хода нечистой силе.

Так она и сделала. На следующую ночь стало полегче. Не могла нечистая сила до цыганки достать, как ни старалась, круг мешал. Так и читала она день за днем, ночь за ночью. Однако сил у нее оставалось все меньше и меньше. Вот уже и последний день настал, и ночь подступает. Совсем уже слипаются глаза у цыганки. Тогда взяла она и подставила руку под огонь свечи. Боль подступила к ней нестерпимая, но зато сон как рукой сняло. Дочитала она молитву в последний раз, а наутро ожил ее муж.

И жили они долго в любви и согласии.

21. Трубка баро

[21]

[Баро, или баро шэро, — вожак цыганского табора (баро шэро — букв. «большая голова»).]

Жил да был бедный–бедный цыган. Ничего у него не было: ни лошади, ни уздечки. И когда табор трогался в дорогу, приходилось бедному цыгану самому впрягаться в телегу, самому тащить свои небогатые пожитки да детей своих многочисленных. А жена его сзади телегу подталкивала. Как–то раз отстал цыган от табора. До ночи догонял он ушедших вперед собратьев, да так и не догнал. Решил в лесу заночевать. Раскинул цыган рваный шатер, разложил костер, вскипятила жена чаю, сидят. Поздно уже. Только собрались спать ложиться, как вдруг слышат: кто–то песню поет по–цыгански. И все ближе песня и ближе. Раздвинулись кусты, и выходит на поляну цыган, высокий, крепкий старик с бородой, волосы на ветру развеваются. Подошел он к костру, поздоровался:

— Кто вы, ромалэ, откуда? Какого рода?

— Мы — такие–то, такие–то. А ты кто?

— Жил я в богатом таборе, — начал старик. — Вожаком был. Не знали при мне нужды цыгане. И все шло хорошо. Вот однажды поехали мы лошадей взять. Большой табун нашли, красивые паслись в нем кони. Но изменила нам удача. Едва взяли мы лошадей, как обнаружили нас мужики да погоню снарядили. Велел я уходить цыганам, а сам остался, чтобы беду от табора отвести. Стар я стал от погони спасаться. Настигли меня мужики и убили. Как убили, так и бросили в лесу. Не стали меня хоронить да отпевать. С той поры не знает душа моя покоя. Лишь только ночь настает, брожу я по лесу как неприкаянный и жду, когда найдется добрый человек, что пожалеет меня да похоронит по обычаю.

вернуться

21

Записана в Томске от М. Бузылева (17 лет).