Вот и едет цыган с краденым конем, и едет. Вдруг слышит, словно кто–то в колокол бьет. Понял цыган, что это лесовик его заманивает. Испугался, а виду не подает.
— Нечего меня пугать, — кричит он лесовику, — меня и нет здесь вовсе, я в шатре сплю.
Захохотал лесовик и давай цыгана по лесу кружить. То цыган был вроде рядом с табором, а не прошло и минуты, как он за сто верст от своих шатров оказался. Кружил, кружил цыган по лесу, а наутро, выбившись из сил, привязал краденого коня к дереву, место пометил и пешком домой отправился. Целую неделю добирался. Пришел в табор и рассказывает, что с ним случилось.
— Потому–то он и крутил тебя по лесу, что ты обидел его, не откупился, надо бы ему серебра бросить, тогда бы он и отстал, — сказал старый цыган.
На следующую ночь собрался цыган на меченое место за конем и серебра с собой прихватил. С тех пор больше он с лесовиком не ссорился.
86. Как лесовик с табором подружился
Повадился лесовик в табор ходить да мешаться. Как закрутит цыган по лесу, так они никак по делам своим никуда доехать не могут. И такая уж напасть пошла от этого лесовика, что хоть ложись да помирай. А лесовик не унимается: и днем, и ночью в табор приходит. В лаптях, в кафтане, в кушаке с кистями — чисто мужик, а шапка, как у казака. Подойдет к цыганам и давай руками махать, мол, вон отсюда, мои это места. Уж что только цыгане ему не предлагали.
— Давай сюда, иди к нам, — кричат, — мы тебе чаю нальем, свининкой покормим.
А лесовик отойдет назад, на пару шагов, и сделается выше берез. Испугаются цыгане и бежать с этого места.
Долго бы это продолжалось, если бы не нашлась и на лесовика управа. Была в этом таборе прекрасная цыганка. Да будь она и уродливой, все равно бы слава о ней шла большая. Так пела эта цыганка, что заслушаешься. Будешь десять дней слушать — не надоест.
Как–то раз Снова пришел лесовик, снова вырос выше деревьев и принялся цыган гонять по лесу. Запрягли коней цыгане, и только собрались уезжать с проклятого места, как выходит эта цыганка–певунья и говорит цыганам:
— Распрягайте коней. Попробую я лесовику песню спеть. Глядишь, он от нас и отстанет.
Запела цыганка песню. Прислушался лесовик и стал все ниже и ниже спускаться, пока не принял обычный человеческий вид. Сел на пенек и слушает. Но как только цыганка стала к нему приближаться, лесовик снова вскочил и снова поднялся выше берез.
Отойдет цыганка назад, и лесовик опять в нормальный человеческий рост входит. Вроде как бы испугался лесовик цыганки, но в то же время настолько ему песни ее понравились, что с той поры перестал он табор по лесу гонять и цыганам этого табора в делах их больше не мешал. Но лишь только наступит вечер, а лесовик уж тут как тут. Сидит неподалеку от костра и песни слушает.
87. Как лесовик цыган предупредил
Давно это было. Собрались однажды цыгане на ярмарку. От деревни до города путь не близкий. Вот и едут. По дороге все задремали, только один цыган не спит, лошадьми управляет. Вдруг видит цыган: кто–то с березы на землю спрыгнул и возле дороги встал. Человек не человек, весь седой, глаза выпученные, смотрит сердито и говорит:
— Не покупайте серых коней. А купите — не будет вам счастья.
Протер цыган глаза — никого нет. Испугался цыган — не иначе как черта встретил. Разбудил всех и рассказывать начал. Засмеялись цыгане, не поверили ему. А потом и забыли о том, что произошло по дороге.
Хорошая была ярмарка в тот день. Коней видимо–невидимо. Поменяли цыгане своих лошадей да много барыша взяли, аж в карманах не умещается. Только собрались обратно возвращаться, видят: мужик идет и ведет серого коня. А конь — красавец, высокий, в яблоках. Как увидели цыгане такого коня, глаза у них загорелись.
— Много ль просишь, мужик, за коня своего?
— Да не так уж и много.
Короче говоря, купили цыгане коня этого и домой привели. День стоит конь, два — не берет в рот ни овса, ни воды. На глазах сохнет. Вот и брюхо у него подобралось, ребра выперли наружу, ноги держать перестали, только и осталось, что кожа да кости. «Что за беда, — подумали цыгане, — не иначе как нечистая сила над нами издевается».
Решил тут один цыган посмотреть, что с конем происходит: забрался в сено и ждет. Настала ночь, уснули все, вдруг слышит цыган: двери отворились и заходит кто–то в конюшню, разбросал по земле весь овес, снял с серого попону и верхом сел. Обезумел конь, аж весь вспотел, а тот знай колотит его ногами. Испугался цыган и бежать. Перебудил всех, прибежали цыгане в конюшню, и вправду: овес раскидан по земле, а серый стоит еле живой. Вспомнили тогда цыгане, что их лесовик предупреждал.
88. Рыжая лошадь
Поехал как–то раз цыган на ярмарку. Поменял коней удачно, много денег выручил, да и лошадь хорошую взамен взял. Накупил цыган полно еды всякой, одежки и домой отправился. Едет и радуется: «Довольна будет жена, детишки обрадуются. Сыты будут и одеты».
Застала цыгана в дороге ночь. Остановился он. Костерок разжег, принялся мясо жарить да чай варить. Только собрался поесть, как вдруг из лесу старичок выходит и прямо к нему:
— Здравствуй, добрый человек, что ты здесь делаешь?
— Так, мол, и так, домой еду с ярмарки. Переночую только и дальше подамся. Смотри сколько еды жене да детишкам везу!
— Ай, добрый человек, ты уж пожалей старика, долго я хожу по лесу, проголодался, устал, ботинки мои поизносились, да одежка пооборвалась. Дай у твоего костра посижу, погреюсь да поем, что ты дашь.
— Угощайся, мне не жалко.
Начал цыган старика угощать. А старик все ест да ест, ест да ест и все цыгана просит:
— Не пожалей для старика куска хлеба.
Так всю еду и съел, что цыган на ярмарке купил. Вытер усы и говорит:
— Миленький мой, а не дашь ли ты мне что–нибудь из одежки? Видишь, на кого я стал похож?
Пожалел цыган старика, стал ему одежду протягивать, а тот все надевает да надевает, надевает да надевает.
Так всю одежду на себя и напялил, что цыган на ярмарке для семьи своей купил. А потом и говорит:
— Ну спасибо тебе, цыган, за то, что не пожалел для меня ничего. За доброту твою я тебя не забуду.
Сказал старик эти слова и словно растворился.
Наутро просыпается цыган и видит, что нечего ему домой везти: ни еды нет, ни одежки. Понурил голову цыган, а делать нечего: надо домой возвращаться. Запряг цыган коня и поехал. Едет он по дороге и видит: прямо поперек пути рыжая лошадь встала, шерсть у нее огнем золотым горит, глаза сверкают. Стоит она и не дает проехать. Хлестал цыган своего коня, хлестал, а тот встал, как вкопанный, не хочет везти телегу, и все тут. Рассердился цыган, схватил свой кнут, спрыгнул с телеги и бегом к рыжей лошади. Подбежал и со всего плеча как хлестнет ее. Глядь, а она рассыпалась. Посмотрел на землю цыган, а вместо рыжей лошади куча монет золотых лежит. Обрадовался цыган, понял он, что это старик–лесовик его отблагодарил за то, что не пожалел последнего куска хлеба для него.
89. Как цыгане на лесовика гадали
В старину такой обычай у цыган был: когда мужчины уходили коней воровать, брали цыганки их рубашки и шли в лес с лесовиком разговаривать Зайдут они в чащу, вобьют в землю колья, привяжут к ним цыганские рубашки и давай лесного человека спрашивать:
87
Оригинал сказки опубликован в книге П. Истомина (Патканова) «Цыганский язык. Грамматика и руководство к практическому изучению разговорной речи современных русских цыган» (М, 1900, с. 151—153).