Сережа представлял себе, как скоро откроет свой маленький бизнес и оттуда посыплются маленькие бабки, много-много. Они будут добрыми, с открытыми глазами, каждая подарит Сереже по конфетке и по мячику. Тогда у него сразу станет миллион до неба мячей и конфет, и будет весело. Что такое телки, Сережа представлял себе меньше всего. Конечно, он видел по телевизору коров, и знал, что маленькую корову могут называть телкой, но зачем ему столько коров! Они не поместятся в их маленькой комнате и на кухне, а на улице коровы замерзнут. И еще Сережа с мамой покупали молоко прямо в коробках, в большом магазине, где так интересно, но трогать ничего нельзя, потому что Сережа может нечаянно уронить что-то, и за упавшее что-то придется платить. Так что коровы были Сереже не нужны.
Однажды Сережа сидел один на скамеечке во дворе. Мальчишки были в школе, а в школу его не пускали, хотя там было, наверное, интересно. Из подворотни, с улицы вошла девушка или женщина, Сережа плохо разбирался кто, и села рядом. Девушка оказалась очень красивой, в этом Сережа как раз разбирался, он любил все красивое, например, шкатулку или цветы. А девушка была похожа на шкатулку и на цветок одновременно. Такая же яркая, как цветок, и чудно пахла. Когда она заговорила, то зазвучала музыка ни чуть не хуже, чем из шкатулки. Сначала девушка извинилась, что помешала. От волнения идиот забыл все слова, которым учила его мама и мальчишки, и смог промычать только свое имя: "Се-ре-жа!" Девушка не обиделась и не ушла, а продолжала сидеть рядом, рассказывая о себе. Например, о том, что зовут ее Маша, что она очень устала, и что какой-то Гера не любит и бросил ее. Сережа с трудом улавливал ход ее мыслей. Он просто не мог понять, как можно не любить такую красоту. Наверное, это очень больно, когда тебя бросают. Сам Сережа часто падал, играя в футбол, мальчишки толкали его, но не бросали. Должно быть, злой Гера поднял ее на руки, а после бросил на землю, она сильно ударилась и теперь ей больно. И тут Маша заплакала. Сережа видел, как плачут женщины, только по телевизору. Маша делала это грустно и красиво. Идиот заревел месте с ней, сначала тихонько, потом с гыканьем, сотрясаясь всем телом. Маша испугалась, достала из сумочки конфетку и дала ему. Разворачивая конфету, Сережа утешился. На прощанье Маша улыбнулась и помахала рукой.
С тех пор идиот Сережа стал часто встречать Машу во дворе. Наверное, он и раньше встречал ее, но только не помнил. Теперь при встречах идиот радостно гыкал, улыбался и пускал слюни. Маша тоже улыбалась, ласково заговаривала с ним, брала за руку и давала конфетку. Мальчишки сказали про Машу, что она старая дева и уродина, но Сережа им не поверил. Зато мама заметила в сыне некоторые перемены. Когда Сережа думал про Машу, он пускал слюни разноцветные, очень красивые, они тянулись, тянулись, превращаясь в радужные нити. И еще Сережа, вспоминая Машу, смеялся. Вместе со смехом изо рта его выпрыгивали, сыпались на пол конфеты в шуршащих диковинных фантиках. Мама догадалась подбирать конфеты, вкус которых оказался волшебным. Часть высмеянных конфет мама оставляла себе, чтобы кормить потом огорченного сына или своих подруг, часть раздавала на улице мальчишкам, бомжам, старушкам с лавочек, дворнику и даже управдому. Из нитей мама приноровилась вязать вещи. Сначала шарфики, потом шапочки и жилетки. Вещи получались веселые, разноцветные, таких не найдешь ни в одном магазине! Каждый, кто надевал на себя связанную Сережиной мамой шапочку, становился чуточку умнее, кто надевал жилетку, становился красивее, а кто повязывал шарфик, переставал болеть. Какие-то вещи мама дарила, а какие-то продавала. Наконец-то они смогли купить новый телевизор и хорошие ботики для Сережи. Ведь ноги у него всегда были мокрые, даже если на улице сухо.
Однажды Маша, по совету соседки, заказала у Сережиной мамы платье, шляпку и носки. У самой соседки к тому времени были и жилетка, и шапочка, и она казалась довольной. Платье и шляпка получились такими восхитительными, что Сережина мама подумала, а не стать ли ей известным модельером. Когда Маша, примерив обновки, поглядела в зеркало, то замерла, потрясенная, а потом засмеялась: "Ой, спасибо, Анна Матвеевна! Сколько я Вам должна?!" На этот раз Сережина мама просто не посмела назвать цену… К тому же Маша, вероятно, сильно нравилась ее сыну. Сережа без конца улыбался той самой тихой улыбкой, на которую мама возлагала когда-то надежды.
– Это подарок, Машенька! Носите на здоровье!
Маша была так потрясена, что даже не стала спорить. Когда она надела носки, то почувствовала странную легкость во всем теле, словно стала моложе лет на десять: