Лемуркин выдохся. Лемуркин устал. Из последних сил взбирался он по лестнице родного дома, выше и выше. Братья не отставали. Лемуркин проскочил свой этаж. ("Эх! Надо было заниматься спортом!") А вот этаж Изобретателя! ("Эх! Где ты, вожделенный сачок?!")
И вот уже чердак. Дверь открыта. Забившись в кучу хлама, Лемуркин свернулся клубочком и, зажмурившись, замечтал изо всех сил: "Везет же котам! Вот бы и мне сейчас стать котом и улизнуть от Этих через слуховое окно на крышу! А Эти наверняка застряли бы и не пролезли. Фиг бы пролезли! Свалили бы отсюда и оставили меня в покое! Хочу быть котом! Не троньте меня. Я кот. Всего лишь кот!"– попытался обмануть братьев Лемуркин и зашипел, увидев морду одного из преследователей, кажется, мужа блондинки.
– Его тут нет! – крикнула вдруг морда.
– Как – нет?! Ищи лучше!
– Здесь только котяра да мусор. Нет его!
– Ну, подожди. Я посмотрю.
Лемуркин все еще шипел, выгибая спину. Но братья не обращали на него никакого внимания. Они шарили в мусоре, раскидывая пыльные матрасы и железяки, наваленные в углу чердака.
Благоразумный Лемуркин, воспользовавшись их замешательством, выскользнул через слуховое окно на крышу, где и обнаружил, что мечта его исполнилась, и он стал натуральным котом, потрепанным, немолодым рыжим котярой. "Не может этого быть. Это сон!" – решил он. Обиженный Лемуркин попытался ущипнуть себя за руку, но не щипалось, да и руки, собственно, не было. Тогда он укусил себя за лапу, было ощутимо больно, но не проснулся.
– Эй, вы там! Я пошутил! Я не хочу быть котом! Я Лемуркин. Хочу ходить на работу и приносить пользу обществу! Эй вы, мужики! Скажите, что я подлец, побейте меня. Слышите! Побейте! Вот он я!
– Вот разорался котяра-то! – почти успокоившись, сказал один из мужей.
– Март. Ясное дело! Пошли, что ли?
– Пошли!
Лемуркин все еще выл от обиды и от отчаяния. Где-то там звучит музыка, танцуют одиноко прекрасные дамы. Да, че..т с ними, с дамами! Он и близко теперь к ним не подошел бы! Там тепло, там уютно и сытно. А тут – крыша, холодное небо и мохнатые лапы с хвостом. Несколько дней кряду отсиживался Лемуркин на чердаке. Каких только клятв и обещаний он ни давал неизвестно кому, но все без результата! За это время Лемуркин полностью уверился в том, что стал животным с четырьмя лапами и хвостом, и успел завести дружбу с толстым котом по кличке Анфис и подучиться у того навыкам кошачьей жизни. Анфис был котом, но не абсолютным. Хозяева купили его, думая, что он – кошка и назвали Анфисой. Когда Анфиса стала завывать дурным голосом, шляться по ночам и гадить в тапочки, они обозвали его Анфисом и коварно отнесли кастрировать. Так что новый друг не мог рассказать Лемуркину обо всех тонкостях кошачьей жизни, зато поведал, чего и как стоит опасаться и как втереться в доверие к людям.
Воспользовавшись советами, Лемуркин втерся в доверие к Изобретателю, чтобы тот взял его к себе, потому что в собственную опечатанную квартиру Лемуркину было уже не пробраться. Изобретатель хорошо кормил Лемуркина и разговаривал с ним: "Представляешь, Муркин, – так звал хозяин Лемуркина. – Тот с третьего этажа, что сачок заказывал, так и пропал. Не нашли. Вот бедняга! А куда я теперь, интересно, сачок дену? Кому его пристроить?!"