Однажды он сказал:
— Хватит! Я как не людча. Пойду искать своего переродителя.
Его шестеро родителей уговаривали Агао остаться, но он не послушался. Тогда они устроили ему прощальный пир. Накрыли огромный стол. Каждый родитель принес с собой подарков, чтобы дать своему любенку в дорогу. Породитель дал ему сухого молока и бульонных кубиков. Оградитель принес мешок, в котором были упакованы шуба, шапка, сапоги, перчатки, темные очки и еще килограмм 20 всяких ненужных вещей. Погрозитель вручил ему боксерские перчатки и деревянную дубинку. Рачитель — блокнот и ерундаш, чтобы записывать, сколько чего есть, сколько истрачено и сколько еще осталось. Врачитель — зеленку-веселенку и прочие озадоровители. И только наградитель пришел на этот вечер с пустыми руками. Агао в начале вечера был такой урадостный, а потом решил обидеться на наградителя — ведь тот всегда дарил больше всех, а тут… Но после стола наградитель подошел к нему сам и сказал:
— Я долго думал, что лучше дать тебе в дорогу. Еду ты съешь, вещи сломаются и растеряются. Я решил дать тебе самое лучшее из того, что дал мне когда-то мой родитель-наградитель. Освободи, пожалуйста, немного места на дне своего сердца.
— Это трудно сделать, — сказал Агао.
— Хорошо, давай я тебе помогу. Там нет случайно такого чувства, что ты плохой?
Агао подумал и сказал:
— Есть. Оградитель говорил, что я везде лезу, рачитель говорил, что я все теряю, а погрозитель повторял, что я расту плохим.
— Вот-вот. Знаешь, давай вытащим оттуда то, что ты плохой. Это неправда. Теперь там есть место?
— Да. Порядочно!
— Положи туда и накрепко запомни вот что: ты — хороший. В самую глубину сердца. Туда, где рождаются мысли.
— Я — хороший?
— Да, ты — хороший.
Потом еще были проводы, танцы, песни, потом все легли спать, а наутро Агао взвалил себе на плечи мешок (хотя шубу и шапку он все же оставил) и отправился в дорогу.
Путь его лежал через пустыню. Идти было трудно. К вечеру первого дня он остановился, разжег костер, а наутро взял в дорогу только половину вещей. Еще через день на его плечах болтался только маленький рюкзачок, а сапоги, темные очки, боксерские перчатки и прочие подарки остались ждать других хозяев. В это день Агао встретил караван верблюдчей. Погонщик согласился взять его с собой. К вечеру они устроили привал. Только тут, у костра, погощик стал расспрашивать Агао.
— Так ты, значит, переродителя ищешь? Трудное это дело. Знаешь?
— Знаю.
— Обычно это не получается. А у тебя — почему получится?
Агао стал думать; он зашел в самую глубину сердца и вдруг набрел на ответ.
— Я — хороший.
— Ага, — сказал погонщик, — это меняет дело. Тогда давай говорить серьезно. Я — маг и волшебник. Смотри!
И погонщик щелкнул пальцами, и костер из желтого стал синим, потом черным, потом зеленым, голубым, фиолетовым- Потом он занялся верблюдчами и превратил их в слонов, жаворонков, драконов, мышей — а потом обратно в верблюдчей. Агао затаил дыхание.
— Я и тебя смогу научить волшебству. И тогда ты сможешь найти своего переродителя. Хочешь?
— Да. Да, да. Знаете, я всегда хотел стать волшебником!
И волшебник взял его в свои ученики.
Караван пришел к сказочному дворцу. Пока погонщик разводил верблюдчей по стойлам, Агао решил обойти дворец кругом. Но с другой стороны дворец оказался простой бревенчатой хижиной с соломенной крышей. Агао побежал обратно — спереди дворец, — назад: сзади — хижина! Его так это изумило, что он бегал вокруг, пока не запыхался. Тут его позвал погонщик.
— Итак, я буду давать тебе задания, а ты будешь их выполнять. Но смотри: надо делать все точно.
— В первый день — а может быть, в первый месяц, как справишься, — ты будешь учиться смелости. Ты найдешь свою смелость.
И с утра следующего дня Агао стал тренировать свою смелость. Он взлетал на воздушном шаре и прыгал оттуда с одеялом вместо паруса. Он катался по бурному морю на доске. Без воды он уходил на целый день в пустыню. Он охотился на тигров с одним копьем. И через месяц учитель сказал:
— Хорошо. Ты действительно стал смелым. А теперь ты будешь учиться трусости.
И целый месяц Агао ходил ночами смотреть на страшные пляски драконов посреди пустыни — драконов, кторых никто не мог победить, и где смелость была не нужна. Он спускался в глубины моря и смотрел на животных, никогда не видевших света. Волшебник показывал ему целые деревни и города, погибающие от таинственных болезней, где смелость была ни к чему. Через месяц он сказал:
— Теперь ты, наверное, понимаешь, что смелость не везде годится, и есть вещи, которые сильнее тебя.
— Да, я понимаю.
— Тогда подумай, как можно быть и смелым, и трусливым одновременно.
Через три дня Агао пришел к нему и сказал:
— Я думаю, я понимаю.
Волшебник посмотрел в его глаза и сказал:
— Мне тоже так кажется.
После нескольких дней отдыха он дал Агао новое задание:
— Теперь ты будешь учиться быть веселым.
Несколько недель Агао провел на ярмарках, праздниках смеха, в цирках, где выступали лучшие клоуны и скоморохи. Каждый день он выдумывал по семьдесят шуток и пятьдесят пять анекдотов. Это было совершенно потрясающее время. Но однажды волшебник сказал:
— Хватит. Теперь учись грусти.
И Агао принялся ходить по пустым лесам (тогда уже началась осень), по берегу холодного моря, по пустыне и думал, думал о всяких печальных вещах: о том, как настает осень, как скучают о нем его родители, как сам он о них скучает, о том, что такое печаль и грусть.
Когда через пять недель он пришел рассказать, что он понял, волшебник сразу же сказал:
— А теперь — спокойствие.
И они стали ходить вместе на веселые ярмарки и сохранять спокойствие там, и в самые печальные места — чтобы и там быть спокойными. Уже через три недели учитель сказал: «Пожалуй, хватит».
«Твое новое задание, — сказал он ему через несколько дней, — будет потруднее. Ты пойдешь в небесный дом и узнаешь, людчи умирают или нет».
Агао пошел в небесный дом. Отворив огромную дверь, которая одновременное была безмерно тяжелой и воздушно-легкой, он попал на первый этаж, где жило Солнце.
— Скажите, — спросил Агао, — людчи умирают или нет?
— Нет, — сказало Солнце, — людчи не умирают. Они исчезают, как я это делаю каждый вечер, а потом появляются, как я это делаю каждое утро.
— Спасибо, — сказал Агао. Он попрощался и поднялся на второй этаж. Там веселой гурьбою жили звезды.
— Да, — сказали звезды, — людчи умирают. Как звезда: если она упадет или погаснет, она уже никогда не засияет снова.
— Спасибо, — сказал Агао и поднялся на третий этаж, где жила луна.
— Нет, — сказала луна, — людчи не умирают. Они становятся старше, уменьшаются, дряхлеют, как я, а потом исчезают, и через день возрождаются маленькими — как я — и потом растут, растут…
— Я понял, — сказал Агао и поднялся еще выше. На четвертом этаже его ждала роза.
— Людчи умирают, — прошелестела роза. — Когда они умирают, они плохо пахнут. От плохого запаха гибнет все! Людчи не могут возвращаться из царства смерти. Тогда Агао медленно спустился и вышел из небесного дома. Когда он вернулся к волшебнику, тот спросил его:
— Ну, что ты понял?
— Те людчи, которые как звезды и роза — они умирают. А те, которые как Солнце и луна — нет.
— Правильно, — сказал волшебник. — Твоим следующим заданием будет вот что: тебе нужно спуститься в пещеры подземного царства и узнать, где прячется иголка твоей жизни.
И вот Агао спустился в подземное царство. Он зашел в первую пещеру. Как тесно было в ней, как странно было в ней! На Агао сразу оказались одетыми какое-то огромное количество очень толстых и тяжелых вещей. Они были немного похожи на те, которые дал ему с собой оградитель, но еще толще и тяжелее. В ушах у него оказалась вата, сквозь которую он почти ничего не слышал. В глазах замелькали какие-то блики, хотя на глазах были тяжелые очки с темными стеклами. Сверху давило так, буто болела голова. Сама голова бы ла замотана в длинные пушистые шарфы. Агао прошелся по пещере; там был полумрак.