Помчался он к виселице, где уже стояла толпа людей и громко закричал:
— Не вешайте Якуба! Не убивал он шута! Это я убил Алигели!
Шах, узнав об этом очень удивился, что еще один утверждает, будто он убийца. Повели Хасана к шаху.
Увидев Хасана-портного, шах заревел, как разъяренный лев:
— Зачем ты убил шута?!
— Да буду я жертвой за тебя, — сказал Хасан, — мы не виноваты! Ваш шут пришел к нам вечером в гости, а моя жена положила ему в рот кусок мяса. Кусок, видно, оказался большим, застрял у него в горле, и он умер.
Шах был неумолим.
— Ничего знать не хочу! Я поклялся, что повешу убийцу моего шута! Отпустите лекаря Якуба, а портного повесьте! — повелел он.
В эту минуту во дворец зашел старик дервиш и сказал, обращаясь к шаху:
— О средоточие мира, великий шах, погоди казнить, может, мне удастся вернуть шуту жизнь, вдруг он еще не умер!
Шах рассмеялся.
— Ты хочешь совершить чудо? Посмотрим, как ты оживишь мертвого!
Дервиш вышел вперед, приблизился к шуту и тронул его рукой. Тот был еще теплый и мягкий.
Дервиш сказал:
— Слава всевышнему Аллаху! Разве может быть теплым и мягким тело человека, умершего два дня назад? Принесите-ка мне побыстрее крючок для ловли рыбы!
Дервиш сунул крючок в горло шута, кое-как зацепил им застрявший там кусок мяса и вытащил его.
Пока он тащил кусок из горла Алигели, тот три раза чихнул, привстал и сел.
Шах засмеялся от радости, потом сразу помрачнел и сказал шуту:
— Ах ты, шайтан! Сколько хлопот причинил мне и людям понапрасну. Из-за тебя я сегодня чуть невинного человека не загубил! Так и быть, я тебя не повешу, но эту ночь ты до утра проведешь на крыше и умрешь там от холода!
Как только солнце зашло, фарраши раздели Алигели, отвели на крышу и оставили там замерзать.
От холода Алигели дрожал, как ива, не знал, как согреться. Вдруг он увидел, что на крыше в одном углу лежит каменный каток. Он схватил канат, привязанный к катку, и начал укатывать крышу.
Катал он из стороны в сторону, из стороны в сторону до самого утра. Каток был очень тяжелый, и Алигели быстро согрелся, даже вспотел.
Утром шах воссел на трон и велел гулямам[43] сходить на крышу за телом Алигели. Поднялись гулямы на крышу — глазам своим не поверили: Алигели стоит живой, только мокрый весь от пота.
Свели они его вниз, показали шаху. Удивлению шаха не было предела — как сумел он выжить, не замерзнуть в такой холод!
— Ну-ка, расскажи нам, — потребовал шах. — Как ты умудрился вспотеть в такой холод?
Алигели пал ниц и сказал шаху:
— Да буду я жертвой за тебя! Я согревался теплом от вулкана Демавенд[44].
— Врешь, шайтан! Не мог вулкан Демавенд согревать тебя — уж очень до него далеко. Даже если извержение начнется, ты не согреешься на таком расстоянии и не почуешь тепла!
— Да буду я жертвой за тебя, государь! Я протягивал руки к вулкану, и тепло само устремлялось ко мне! — уверял Алигели.
Шах рассмеялся и так долго смеялся, что устал и упал на спину.
— Так и быть, прощаю тебя, а теперь скажи все-таки правду, как ты согрелся в этакий мороз?
— Я всю ночь укатывал крышу, о владыка, и не то что согрелся, взмок от пота!
Услыхав это, шах еще сильнее стал смеяться — слезы у него из глаз потекли.
В награду за сообразительность и ночной труд шах одарил Алигели халатом.
Сказка о человеке по имени Ох
Жил на свете купец, и было у него три дочери. И вот однажды он говорит дочерям:
— Я отправлюсь в путешествие, хочу поторговать как следует.
Дочери собрались вокруг него и говорят:
— Отец, привези нам подарки, да подороже.
— Ладно, — говорит купец, — только скажите, чего вам хочется.
— Хочу золотое ожерелье, — сказала старшая.
— Хочу ножные браслеты с каменьями, — сказала средняя.
А младшая, самая любимая, сказала:
— Хочу, дорогой отец, венец, усыпанный жемчугами.
— Хорошо, дорогие дочки, — ответил отец. — Я привезу вам, что вы просите.
Простился он с дочерями, погрузил товары и пустился в дальний путь.
Купец пробыл в чужих краях целый год, а когда стал возвращаться, то купил золотое ожерелье и ножные браслеты с каменьями для старших дочерей, но впопыхах и за делами запамятовал купить младшей дочери венец с каменьями. И вспомнил он о венце только уже по пути домой. Огорчился купец и устыдился, от досады потерял сон и покой, не зная, что сказать той, которая была ему светом очей и усладой сердца.
43
Гулям — раб, слуга. В средние века в некоторых странах ислама составляли особые полки, нечто вроде дворцовой гвардии. Позднее этим термином в Иране часто называли домашних слуг и даже зависимых от крупного землевладельца крестьян.
44
Демавенд — потухший вулкан, высшая точка (5604 м) горного хребта Эльбурз в Иране. С Демавендом связано много древних иранских легенд и преданий.