– Ну что?
– Он велит тебе пойти и открыть вон тот сундук в углу: там притаился черт. Только придерживай крышку, а то он выскочит.
– А ты помоги придержать! – сказал крестьянин и пошел к сундуку, куда жена спрятала пономаря.
Пономарь был ни жив ни мертв от страха. Крестьянин приоткрыл крышку и заглянул в сундук.
– Тьфу! Видел, видел! – закричал он и отскочил прочь. – Точь-в-точь наш пономарь! Вот гадость-то!
Такую неприятность надо было запить, и они пили до поздней ночи.
– А колдуна этого ты мне продай! – сказал крестьянин. – Проси сколько хочешь, хоть целый четверик денег!
– Нет, не могу! – сказал Маленький Клаус. – Подумай, сколько мне от него пользы!
– Продай! Мне страсть как хочется его получить! – сказал крестьянин и принялся упрашивать Маленького Клауса.
– Ну ладно, – ответил наконец Маленький Клаус, – пусть будет по-твоему! Ты со мной ласково обошелся, пустил меня ночевать, так бери моего колдуна за мерку денег, только насыпай пополнее!
– Хорошо! – сказал крестьянин. – Но ты должен взять и сундук, я и часу не хочу держать его у себя в доме. Почем знать, может, черт все еще там сидит.
Маленький Клаус отдал крестьянину свой мешок с высушенной шкурой и получил за него полную мерку денег, да еще большую тачку, чтобы было на чем везти деньги и сундук.
– Прощай! – сказал Маленький Клаус и покатил тачку с деньгами и с сундуком, в котором все еще сидел пономарь.
По ту сторону леса протекала большая глубокая река, такая быстрая, что едва можно было справиться с течением. Через реку был перекинут новый мост. Маленький Клаус встал посредине моста и сказал нарочно как можно громче, чтобы пономарь услышал:
– К чему мне этот дурацкий сундук? Он такой тяжелый, точно набит камнями! Я совсем измучусь с ним! Брошу-ка его в реку: приплывет он ко мне домой сам – ладно, а не приплывет – и не надо!
Потом он взялся за сундук одною рукою и слегка приподнял его, точно собираясь столкнуть в воду.
– Постой! – закричал из сундука пономарь. – Выпусти сначала меня!
– Ай! – вскрикнул Маленький Клаус, притворяясь, что испугался. – Он все еще тут! В воду его скорее! Пусть тонет!
– Нет, нет! Это не черт, это я! – кричал пономарь. – Выпусти меня, я тебе дам целую мерку денег!
– Вот это другое дело! – сказал Маленький Клаус и открыл сундук.
Пономарь мигом выскочил оттуда и столкнул пустой сундук в воду. Потом они пошли к пономарю, и Маленький Клаус получил еще целую мерку денег. Теперь тачка была полна деньгами.
– А ведь лошадка принесла мне недурной барыш! – сказал себе Маленький Клаус, когда пришел домой и высыпал на пол кучу денег. – Вот Большой Клаус-то разозлится, когда узнает, как я разбогател от своей единственной лошади! Только пусть не ждет, чтобы я сказал ему всю правду!
И он послал к Большому Клаусу мальчика попросить мерку, которою мерят зерно.
«На что она ему понадобилась?» – подумал Большой Клаус и слегка смазал дно меры дегтем, – авось, мол, к нему что-нибудь да пристанет. Так оно и вышло: получив мерку назад, Большой Клаус увидел, что ко дну прилипли три новенькие серебряные монетки.
– Вот так штука! – сказал Большой Клаус и сейчас же побежал к Маленькому Клаусу.
– Откуда у тебя столько денег?
– Я продал вчера вечером шкуру своей лошади.
– С барышом продал! – сказал Большой Клаус, побежал домой, взял топор и убил всех своих четырех лошадей, снял с них шкуры и отправился в город продавать.
– Шкуры! Шкуры! Кому надо шкуры! – кричал он по улицам.
Все сапожники и кожевники сбежались к нему и стали спрашивать, сколько он просит за шкуры.
– Мерку денег за штуку! – отвечал Большой Клаус.
– Да ты в уме? – возмутились покупатели. – У нас столько денег не водится, чтобы их мерками мерить!
– Шкуры! Шкуры! Кому надо шкуры! – кричал он опять и всем, кто спрашивал, почем у него шкуры, отвечал: – Мерку денег за штуку!
– Да он нас дурачить вздумал! – закричали сапожники и кожевники, похватали кто ремни, кто кожаные передники и принялись хлестать ими Большого Клауса.
– «Шкуры! Шкуры!» – передразнивали они его. – Вот мы покажем тебе шкуры! Вон из города!
И Большой Клаус давай бог ноги! Сроду его так не колотили!
– Ну, – сказал он, добравшись до дому, – поплатится же мне за это Маленький Клаус! Убью его!
А у Маленького Клауса как раз умерла старая бабушка; она не очень-то ладила с ним, была злая и жадная, но он все-таки очень жалел ее и положил на ночь в свою теплую постель – авось отогреется и оживет, – а сам уселся в углу на стуле: ему не впервой было так ночевать.