Вот и Таврическая улица. Седьмой дом.
— Ну, я к себе, — говорит Слип. — Никогда так хорошо себя не чувствовал: коленка не болит и кашель прошёл. Что значит морской воздух! Врачи обрадуются.
— А я, — говорит Пароход, — пошёл мои морские штаны гладить.
Расстались они. Пришёл Пароход домой, оглядел комнату — всё ли на месте? Стол, железная кровать, тарелка. На тарелке львы.
И раковина на столе.
«Что-то я устал! — думает Пароход. — Видно, старею, и ещё — надоели приключения. Действительно, зачем мне эти кораблекрушения? Стану береговым моряком. Отосплюсь за всю беспокойную жизнь».
Лёг и проспал ровно три дня и три ночи. Просыпается, а в дверь кто-то — стук, стук, стук!
Открыл — а там Степан Петрович Сапожков. В морской рубахе, но без зонтика.
— Ведь вот какое дело, — говорит. — Не могу я теперь без моря. Давайте построим новый корабль. Махнём в океан… Кстати, что это у вас шумит?
Поднял Пароход раковину со стола, приложил к уху. Шумит раковина, зовёт в море бравого моряка.
— Ну что ж, — отвечает, — в океан так в океан! Вот только гвоздя у меня нет… И штаны не выгладил.
Открыл он сундучок, а там вместо утюга — гвоздь.
— Вот теперь всё в порядке! — говорит Пароход. Одолжил он у соседей утюг, выгладил свои морские штаны, взял в руку гвоздь.
— Парусник построим?
— Парусник.
Вышли они на берег Невы, построили корабль, выплыли на простор Балтийского моря. Плывут, а навстречу им — кит… Но это уже совсем другая сказка.
Слоны и чернильницы
Морской слон
Итак, жили в славном городе Ленинграде матрос, по имени Пароход, и его друг Сапожков Степан Петрович по прозвищу Слип.
Пароход жил на Таврической улице в доме номер семь. В его комнате стоял стол, а на столе лежали корабельный гвоздь и морская раковина. По утрам брал Пароход раковину, прикладывал её к уху и слушал — не шумит ли море.
Взял он однажды раковину, приложил к уху — шумит!
— Слип, а Слип! — говорит он товарищу. — Пора в плавание: опять нас море зовёт!
Взял матрос со стола корабельный гвоздь, вышел на берег Невы, нашёл там доску. Набил доску на гвоздь, приколотил к ней вторую. Доска за доской — получился корабль. Сели они со Слипом на корабль и поплыли.
Только вышли из Балтийского моря, подплыли к Африке, видят — навстречу им кит. Странный какой-то кит — с хоботом.
— Ничего не понимаю, — говорит Слип. — Я, конечно, молодой моряк и, прямо скажу, неопытный, но если это кит, то почему у него хобот? А если это слон, то почему он плывёт и шевелит хвостом?
— А потому, — отвечает Пароход, — что это не кит, а зверь вроде моржа или тюленя — морской слон. Но вот что удивительно: если это зверь, то для чего у него в боку дверца?
И верно, в боку у слона — дверь.
— Я, тьфу-тьфу, ничего не боюсь, — говорит Слип, — но не лучше ли нам от этого подозрительного слона взять подальше?
— Нет, не могу! — отвечает Пароход. — Я, как всякий настоящий моряк, обязан всё таинственное и непонятное исследовать до конца.
Подплыли они к морскому слону и вдруг видят: дверца у него в боку открывается и оттуда высовывается их старый знакомый — пират Чёрная борода.
— Ага! — говорит. — Вот так встреча! Попались, голубчики! Сдавайтесь!
Сказал и стал наводить на них ужасное дальнобойное орудие. Сопротивление бесполезно. Пароход промолчал, а Слип давай хитрить.
— Сейчас, — говорит, — сдадимся. Вот только белый флаг найдём. Куда он задевался, ума не приложу. А можно носовой платок на мачте поднять? Или бинт?
Пароход говорит вполголоса:
— Сейчас я ему покажу. Пусть только поближе подплывёт..
— Ну, что вы там копаетесь? — говорит, чуть не плача, пират — поскорее, прошу вас, сдавайтесь, а не то моё ужасное дальнобойное орудие, раз уж оно заряжено, может само выстрелить.
Только он так сказал, орудие как бабахнет! Корабль — в щепки, и слон от такого ужасного выстрела развалился. Очутились Пароход, Слип и Чёрная борода в воде.
— Ну, что я вам говорил? — спрашивает пират. — Предупреждал ведь…
— А ты опять за свои разбойничьи штучки взялся?
— Опять. Вот корабль в виде слона построил, только пушку не рассчитал… Неужели вы меня за это утопите?
— Нет, — говорит матрос, — плавай. Я людей только спасать могу.
Посмотрел вперёд своими зоркими глазами, видит — на горизонте остров с пальмами. Поплыли они туда.