Пораженные, смотрели со стен Ланки на приближающуюся армию Равана и его воины.
— Как же нам победить Раму, если даже Океан склонился перед ним? Горе нам! — воскликнул один из ракшасов.
Но Равана, уверенный в своем бессмертии, только расхохотался. Он стоял на белокаменной стене города и смеялся, забыв, что, испрашивая у богов неуязвимость, назвал врагами только небожителей и зверей, а что Рама — всего лишь простой человек, такой же, как последний пастух или прачка.
Равана снова приходит к Сите
И все-таки, вернувшись во дворец, жестокий ракшас задумался. Одно дело вступить в бой из-за жены, и совсем другое — вести кровавую битву из-за непокорной, готовой вот-вот умереть упрямицы.
«Ты сама обрекаешь меня на обман и жестокость!» — мысленно обратился он к Сите и приказал привести искусного мага, способного силой волшебства создавать людей и оружие.
— Ты звал меня? — спросил маг, появляясь в покоях у Раваны.
— Мудрец! — обратился к нему ракшас. — Все знают, что твое искусство удивительно. Ты можешь создать из песка птицу, а из птичьего крыла — меч. Я приказываю тебе создать из воздуха голову моего злейшего врага Рамы, а кроме того, сотворить из сухой палки его лук, а из перьев козодоя — стрелы, такие, которые бы ничем не отличались от тех, которыми владеет Рама.
— Слушаю и повинуюсь, — ответил маг.
Он отступил на один шаг, зачерпнул ладонями воздух, прошептал слова волшебного заклинания мантры, и в руках у него появилась голова, которую даже отец Рамы не мог бы отличить от головы сына. Затем маг приказал принести себе из сада сухую палку и пучок перьев козодоя. Приняв их из рук слуги, он снова прошептал волшебные слова и бросил на пол перед Раваной лук и стрелы — точно такие, как те, что носил Рама.
— Я сделал так, как ты приказал, — сказал маг. — Но только помни: сила волшебства, которым созданы голова, лук и стрелы, рождена твоим желанием, Равана! Пока ты держишь их в руках, сердцем стремишься к Сите, а умом боишься Рамы — они существуют, но стоит тебе выпустить их из ладоней, забыть о Сите и перестать бояться — они исчезнут.
— Хорошо! — сказал ракшас, поднял с пола голову, стрелы, лук и тяжелым шагом направился в ашоковый сад.
По пути он приказал слугам принести горсть пыли с площади и чашку с кровью только что убитого гепарда. Он посыпал пылью и забрызгал кровью голову, лук и стрелы, и они стали выглядеть так, будто их только что подобрали на поле жестокого сражения.
Войдя в сад, Равана отыскал Ситу, но не приблизился к ней, а став за кустом, сказал:
— О своенравная и гордая женщина! Для чего ты упрямишься и не соглашаешься на мои просьбы? Неужели ты не знаешь, что по обычаям вашей страны женщину, побывавшую в чужом доме, муж никогда не возьмет снова в жены? Ты живешь в моем дворце уже скоро год, и даже простой народ не простит Раме, если он нарушит этот закон.
— Зависть к Раме ослепила тебя, ракшас, — ответила ему Сита. — Ты забыл, что по тем же законам огонь очищает всякого, и неужели ты думаешь, что я убоюсь войти в него, чтобы снова соединиться с Рамой?
— Безумная! — воскликнул Равана. — Ты сама обрекаешь близких своих на муки и смерть. Так знай: сегодня Рама прибыл с войском обезьян под стены Ланки. Только что закончилась битва, в которой мои ракшасы обратили обезьян в бегство. Вместе с ними бежал, теряя оружие, Лакшмана, бояться которого ты так уговаривала меня…
— Он бежал? — воскликнула, встрепенувшись, Сита. — Тогда что же ты не говоришь ничего о моем супруге? Что стало с Рамой? Почему ты стоишь за кустом, пряча что-то за спиной?
И тогда Равана вышел из-за куста и протянул Сите голову Рамы.
Как смерть побледнела Сита и долго без слов всматривалась в дорогие черты мужа.
— Да, это его лук и стрелы, — прошептала она наконец. — Значит, Рама погиб…
Но тут гордая кровь царицы вновь прилила к ее щекам, и Сита, пылая от гнева, воскликнула:
— Ты думаешь, Равана, что смерть Рамы изменит мое решение? Ты добился только одного — я умру сейчас. Ты этого хотел?
Но Равана не успел ей ответить. За стенами дворца загрохотали барабаны и раздался топот тысяч ног, обутых в боевые сандалии.
— Мы ждем тебя, Равана! Веди нас! — раздались голоса ракшасов. И Равана, охваченный гневом, вскричал:
— Я убью Раму!
Он швырнул к ногам Ситы голову, лук, стрелы и, ломая кусты, бросился из сада. Но едва только он выпустил их из рук, голова исчезла, а на дорожку посыпались перья и упала сухая палка.