Его заколотило. Да так сильно, что он задрожал и заплакал, как маленький ребенок, съежившись вокруг моих ног и всё продолжал твердить своё «прости».
— Тайлер, вставай, — ощущала я слезы на своих ногах, и мне было неприятно. То есть, это было очень странно, и мне было несколько неудобно от этого.
— Что я, блин, наделал… Пожалуйста, прости меня. Ты так нужна мне. Я больше никогда так не сделаю. Я обещаю. Я больше тебя не трону, — молил он, совершенно потерянный и разбитый, а я даже не знала, что делать и как себя вести. Это не было похоже на манипуляцию. Именно это было похоже на правду.
— Расскажи мне, что это было, и я прощу тебя, — погладила я его волосы. Такие мягкие и красивые кудряшки, такое милое лицо, что я никак не могла понять, в чем его проблема.
— Ты уйдешь… Ты оставишь меня, потому что я такой, — вцепился он в меня руками, и я притянула его лицо к себе, чтобы его глаза увидели мои.
— Я не уйду. Не оставлю тебя, но тебе придется рассказать правду, Тайлер, — предупредила я его, собирая с его щек слезы. Это было что-то серьезное. Ему было страшно и больно. И это был далеко не тот самоуверенный парень, с которым я столкнулась пару дней назад, а, скорее, сломленный мальчик внутри него.
Он целовал мои ноги и извинялся, но мне этого было недостаточно.
— Тайлер, если всё продолжится в том же духе, я просто уйду. Мы не сможем быть вместе, — категорично заявила я, оттолкнув его и возвращая назад свои джинсы.
— Я… Я не знаю, как сказать, я не могу, — встал он напротив меня. Его тело непроизвольно тряслось.
Я подошла к нему вплотную, скрестив свои пальцы с его и посмотрев ему в глаза. Если честно, я пыталась заполучить его доверие. Показать ему, что я рядом, лишь бы узнать правду.
— Что с тобой происходит? Что не так? — спросила я, утопая в его несчастном взгляде.
— Я — монстр, Уэнсдей. Я не человек…
========== Глава 8. Если ты готова к мести ==========
Мы видим то, что ожидаем увидеть, а не обязательно правду.
***
— Монстр… Монстр из леса? Тот, о котором ты говорил? — держала я его за лицо и недоверчиво разглядывала его черты, пока он смотрел на меня двояким взглядом. Готовый передумать в любую секунду. Я это видела и ощущала. — Как… Как это… Называется?
— Ты… Не представляешь, как мне не хочется ничего рассказывать, — сжал он челюсти от напряжения.
— Представляю. Но я уйду, если не услышу правду, — заявила я с равнодушным видом.
— Это называется Хайд, — сказал он, отстранившись от меня и поднимая матрац, под которым лежал мой блокнот. Все его нервные окончания напряглись. Даже голос стал другим от сказанного. Словно он вырвал часть себя, когда открылся мне.
— Забирай. И уходи, — жестоко и бесцеремонно выгонял он меня, словно не желая больше разговаривать. Пустота в его взгляде говорила о том, что он уже жалеет, что сделал это.
— Ты больше ничего не расскажешь? — спросила я, но он сел за стол, ко мне спиной и молчал. — Тайлер…
Тишина била меня под дых. А я уже поверила, что мы с ним можем найти дорогу друг к другу. Честность, которой так не хватало. Он сидел и держался за голову, слегка грубо дергая за свои волосы, будто хотел заглушить душевную боль физической. Я понимала это, ведь сама когда-то делала что-то похожее.
Он так ничего и не сказал, и это заставило меня уйти. Он явно больше не хотел меня видеть, так зачем поделился? Всю ночь я не могла найти себе места от того, что услышала. Я бы хотела узнать о хайдах больше, но где? Информации нигде не было. Единственной моей зацепкой было произведение “Джекилл и Хайд” о принципах морали и разделении светлой стороны человека со злобной сущностью на две составляющие. Это всё, что я знала. И, признаться честно, это имело смысл. Именно так он себя и вёл. Как при биполярном расстройстве. Я всё сильнее ощущала эти перепады.
Утром он так и не вышел на зарядку, потом его не было на завтраке, и на уборке я услышала, что он якобы заболел. Естественно, я не верила в это, ведь знала, в чем дело. Он просто закрылся, не желая ни с кем общаться и видеться. Перед обедом, когда все уже направлялись в столовую, чтобы не привлекать лишнее внимание, я тихо прокралась к его комнате. Просто поговорить, но, когда подошла, дверь оказалась открытой. Я слегка оттолкнула её и замерла, увидев, как он снимает с Синклер футболку, а она целует его в шею, и меня чуть не вырвало. Дверь издала характерный скрип, и он сразу посмотрел на меня. А я посмотрела на него. В мгновение к моему горлу подскочил огромный ком. Энид вздрогнула, одеваясь, а я просто продолжала смотреть, пока в моей груди ломался выстроенный мной замок. Сначала я окружила себя его стенами, потом запустила внутрь врагов. Сама же. А теперь стояла и смотрела, как они ломают его, оставляя меня совершенно уязвимой. Тайлер молчал. Его глаза горели красным знакомым мне огнём. Для меня это был сигнал уходить и забыть то, что здесь было, навсегда. Но, как только я вышла из комнаты, я вновь ощутила это чувство, когда ты не можешь дышать, и всё вокруг кажется тебе ложью. Я поверить не могла, как я могла быть такой дурой. Мне не хотелось больше оставаться в этом лагере, но боль поражения была где-то в районе грудной клетки, разрывая меня на части. Я не могла сбежать, не сделав ему в тысячу раз больнее, а это значило, что нужно было выжидать и подло действовать. Так же, как и он всегда. Обедать я не стала. Но пришла в свою комнату, достала свой любимый нож, изрезала все вещи Энид, одну за другой. Все её игрушки и любимый плед. И, несомненно, перьевую подушку, разбросав её по комнате. А после я молча ушла с книгой в свою любимую беседку. Около трех часов я читала, принимая строчки за желанные наставления о том, что жизнь расставит всё по своим местам, и гнилые люди будут наказаны сами собой, а потом услышала истошный крик в лесу. Очень громкий и мучительный. Я ринулась туда, набирая скорость, но, когда прибежала, было поздно. Я увидела чье-то тело, ранее незнакомого мне мальчишки. Он еще хрипел, пытаясь что-то сказать, и я оторвала кусок ткани от своей толстовки, заткнув его рану, из которой сочилась кровь.
— Я приведу на помощь, — сказала я, зажав тряпку в его руке. — Ничего не говори. Не трать силы.
— Эт… Эт… — он потерял сознание, я поняла это, потому что, когда я приставила пальцы к его шее, пульс еще сохранялся. Я со всех ног бросилась в медпункт и привела врача. А этого мальчика, кстати, его звали Юджин, госпитализировали в ближайшую больницу, потому что раны были слишком серьезные. Но он все-таки выжил, как сказали врачи, благодаря мне. Мои руки по локоть были в его крови. Я вся была испачкана, потому что она лилась как из ниоткуда. На место прибежал и Ксавье, как он сказал мне, по чистой случайности, ведь рисовал неподалеку, и в его наушниках села батарейка. Именно так он услышал крик. Там в лесу был его небольшой сарай — студия с его работами. Это тоже навеивало разные мысли, но я знала, кто этот монстр, поэтому все подозрения спали. Однако я не могла просто сказать об этом полиции или скорой, мне бы никто не поверил, а вывести Тайлера на чистую воду было очень сложно. Он был очень и очень изобретательным, хитрым и наглым.
— Ты в порядке? — спросил Ксавье, глядя на меня с ужасом после случившегося.
— Да, я ведь не на его месте, — указала я на машину скорой и уже собиралась уходить, но вдруг затормозила. — Слушай. Можно я помоюсь у вас в душевой? Я не хочу идти к себе в комнату.
Он немного растерялся от такого странного вопроса, но вскоре начал судорожно кивать, соглашаясь.
— Да, конечно, да, я буду только рад, — улыбнулся он теплой улыбкой, направляясь вместе со мной в корпус. Мы прошли к нему в комнату, я взяла полотенце, его футболку и собиралась смыть с себя этот день вместе с кровью.
Даже после пережитого, я вспоминала именно Тайлера с Синклер, а не разодранного до мяса Юджина. Это было столь омерзительно, гадко и тошнотворно, что меня выворачивало наизнанку. Видимо, еще и от голода, ведь я не обедала.