— Что же ты задрожала, Уэнсдей? Ты же такая смелая… такая волевая… Скажи честно… Тебе ведь было больно? — спросил он гадким, липким шепотом, водя пальцем между моих ягодиц. Я вся скользила и из-за своей смазки, и из-за спермы, которую он во мне оставил. А затем ощутила, как его палец вновь входит в мою попу, и мои ноги резко начали подкашиваться.
— Скажи, как тебе? Нравится? — спросил он, двигая им сильнее. Это было и приятно, и неприятно одновременно. Всё внутри резко сжалось, и всё, чего мне хотелось — изгнать его оттуда.
— Попроси, чтобы я остановился. Умоляй, — сказал он, проталкивая уже два пальца. И я не представляла, что со мной будет, если он затолкает в меня свой член. Но унижаться перед ним я не собиралась.
Пальцы сильнее двигались, заставляя меня шипеть и сжимать ягодицы от болезненных спазмов.
— Аддамс… Я ведь заставлю тебя умолять так или иначе… — промолвил он, открывая пачку презервативов. Я всё ещё стояла с подкошенными коленями, но он заставил меня оказаться на животе. Он просто положил меня на свою куртку, не позволяя двигаться. Я услышала звук фольги и дико занервничала, пытаясь выбраться из-под него.
— Последний шанс, — придавил он меня, надавливая на спину и раздвигая мои ягодицы так, чтобы его член оказался посередине. Я ощущала, как он упирается в меня. И он коснулся моей промежности пальцами.
— Вся течёшь… — констатировал он, вызвав у меня абсолютный стыд. Я текла от его угроз. От его грубости и злости, а сама мечтала убить его и оставить труп в этой пещере. Одна секунда, вторая, третья.
— Да пошел ты, — ответила я очень грубым голосом, но даже так слышала в нем ноты отчаяния и своей слабости.
— Время вышло. Кому-то нравится плакать, — сказал он, ехидно улыбаясь, и нащупал своим членом новое пристанище. И даже несмотря на то, что он был скользким, каждый сантиметр давался мне с такими слезами на глазах, что я сжала зубы в тиски, а ногти мои оставляли кровавые следы на ладонях. Звуки, которые издавал мой рот, были настолько странными, что никто из нас до конца не понимал, что происходило. Боль была везде. А он всё не унимался, жестче трахая меня, как какую-то шлюху.
— Какая ты узкая. Какая охрененно тугая, — ускорял он темп, грубо оттягивая мою голову назад за растрепавшиеся косы. — Ты ведь моя сучка. Моя подстилка.
Наверное, в этот момент я ощутила себя окончательно униженной и сломленной. У меня не было слов комментировать это, к тому же, было так больно, что я вся сжалась. Мне повезло, что он быстро кончил, пока у меня всё горело. Я так и не ощутила оргазм, только ужасную боль от каждого нового проникновения. И от всей ситуации я начала истошно плакать. Сама того не желая. Зарывшись лицом в его куртку и нюхая запах человека, которому, как я думала, нравлюсь. Который, как я думала, чувствовал ко мне симпатию и доверие. Слезы топили глаза, грудную клетку сжимало в тиски, и тут я услышала тот голос, о котором фантазировала всё это время. Даже его тон был абсолютно другим.
— Эй… Уэнсдей… Черт… — посмотрел он на меня совершенно иным, потерянным, осознанным взглядом. Его рука тут же судорожно нарыла ключ в джинсах, и он распахнул кандалы, говоря со мной. — Сейчас послушай. Беги отсюда. Ты должна бежать. Что бы ни случилось.
— Тайлер?! — спросила я дрожащим голосом, осознав, что передо мной тот самый парень, который мне понравился. Даже его взгляд был иным.
— Уэнсдей… Прости. Он убьет тебя. Он совершенно точно тебя убьет. Беги. Одевайся и беги быстрее. И если я начну превращаться — не мешкай. Он не остановится. Мне жаль, что всё так вышло. Ты мне действительно нравилась. Прости, — сказал он, выталкивая меня на улицу. Я бежала, падая и спотыкаясь. Надела толстовку буквально на бегу. И уже спустя пятнадцать минут четко слышала звуки его преследования. Он бежал намного быстрее. Прямо посреди густого леса он повалил меня, толкнув в спину, и я начала падать, оказавшись с ним лицом к лицу, и отползая назад, пока он нависал надо мной.
— Далеко собралась, потаскуха?! — спросил он, схватив меня за волосы и зажав между крепких ног. — Ты сдохнешь прямо сегодня, как и должна была. Мэрилин выпустит тебе все кишки.
Его глаза стали краснеть, а одежда трещать по швам.
— Гори в аду, ублюдок, — сказала я, мощнейшим ударом своего небольшого ножа проткнув его сердце, так глубоко, что его глаза в секунду покрылись слезами, а затем стали тусклыми, безжизненными и стеклянными. Я ощутила, как его душа покидает тело. Я впервые отняла жизнь. Впервые вонзала нож в тело и ощутила страх. Он умер прямо на мне. За считанные секунды. Это было ужасно. Я была вся в его крови. Это был мой первый и единственный парень. Тот, кому я доверилась, тот, кому отдалась. Но разделенный на две части… Я разревелась так сильно, что схватила руками его футболку.
— Зачем ты так со мной?! Зачем… Зачем ты вынудил меня?!
Я не могла поверить, что отняла его жизнь, и обнимала его мертвого в густом лесу на листве, не желая отпускать. Моя душа металась в агонии, а мозг не мог рационально мыслить. Мой Тайлер. Я ведь думала, он реально другой. Я смогу помочь ему измениться. Он умер быстро. Не мучился. Не страдал. Но боль от того, как мы попрощались, разрывала моё собственное сердце на куски.
— Я всегда буду тебя помнить… — трясло меня так, что я не могла успокоиться. — И ты мне тоже нравился… Тайлер…
Я не знала этого чувства, но понимала, что хотела быть с ним. С другим «ним». Который был добр ко мне и нежен. Который не был поглощен этой тьмой. Который оставался мне интересен, смотрел на меня с любовью и теплотой. Иногда я видела этот взгляд… Но уже было поздно.
Я не хотела уходить от него. Не хотела бросать его тело, но мне нужно было понять, где я, и найти хоть кого-нибудь, чтобы помочь нам с Торпом выбраться оттуда… Если, конечно, Ксавье был еще жив. Я отыскала в лесу машину примерно за полчаса. Водить я не умела, но быстро сообразила, что к чему. Руки тряслись. Всё тело было в крови и в грязи. Я кое-как доехала до той пещеры. Просто на адреналине, что поступили в кровь. Ключ, что валялся на полу подошел и к его оковам. Он упал на землю. Был полумертвый. Не реагировал на слова или прикосновения. Я кое-как дотащила его до машины и помогла лечь на заднем сиденье.
Так мы с ним вернулись в лагерь, где остальные в ужасе встретили нас и вызвали полицию…
***
Я очень долго не могла прийти в себя. Лагерь я сразу же оставила и больше не собиралась там появляться. После кошмара, пережитого там, в моей школе ко мне приставили штатного психолога. Она почти ежедневно задавала мне раздражающие вопросы, а мне было больно думать о нём. Вспоминать. Вообще что-либо рассказывать…
— Ты всё ещё влюблена в того юношу, как ты считаешь? — молвил писклявый голос, пока она поправляла свои огромные очки. Её красно-рыжие волосы вызывали у меня мигрень.
— Любовь — это иллюзия. Все готовы вонзить тебе нож в спину без сожалений, — коротко ответила я, глядя на нее.
— Почему ты так говоришь? Разве этот парень… Тайлер, кажется, не произвел на тебя впечатление? Мне сказали, он был словно одержим чем-то… — состроила она жалобное, тревожное лицо.
— Я была изнасилована им в какой-то пещере и чуть не убита. Какое впечатление он мне оставил? Дайте-ка подумать, дерьмовое! И впредь, если собираетесь меня мучить подобными вопросами о Тайлере, то лучше не заикайтесь о любви, мисс Торнхилл, — резко ответила я ей, встав с дивана и направившись к окну.
— Конечно, Уэнсдей, как скажешь, — ответила она, соглашаясь. — Он что-то ещё рассказывал? Может, свои мотивы? Почему он так себя вёл? Ведь это он оказался тем убийцей, — смотрела она на меня странным взглядом, пока я осматривала кабинет. Табличка стояла на столе и мозолила мне глаза всё это время, а я обратила на неё внимание только сейчас. И тут в моей голове щëлкнуло. Мэрилин… Я уже слышала это чертово имя… От него…