— Ты и представить не можешь, сколько в мире настоящего удовольствия, — поднес он свой палец к губам и облизал его, закрывая глаза. Мои губы дрожали от того, что я видела. Совокупность чувств была невероятной. И самым правдивым было то, что в наслаждении, как я и читала в книгах, были важны все спектры. Я видела то, что он делал, а не только чувствовала это. Он говорил со мной, и его слова были как взрывы в моей голове. Столь яркое ощущение процесса.
Я каждый раз была близка к тому, чтобы взорваться, но он останавливался, и разочарование, которое я испытывала, заставляло мою голову испытывать болезненное головокружение, а живот ужасно ныть в ожидании завершения.
Я ощутила как он проталкивает в меня палец, и принялась двигать бедрами от того, что получила от него. Как подарок, что упал на меня с небес. Я не понимала, как могла так зависеть от этого.
— Я хочу попробовать, — задрожала я сильнее, вымаливая его, но он посмотрел на меня с издевкой, целуя в губы коротким поцелуем.
— Ты еще не готова. Потерпи, — сказал он так обнадеживающе, что я знала, что буду ждать этого момента как Рождественского чуда.
Готова… Что это вообще значило.
Ощутив два его пальца, я сжала ноги сильнее, делая своеобразные толчки и потеревшись об его другие пальцы своим самым чувствительным местом, но и здесь он не дал мне закончить, вынуждая меня нервничать.
— Ты должна кончить со мной. Одновременно. Я хочу так. Так что, терпи, — я не могла спорить. Не могла думать о чем-то другом, только о том, что он сказал. Хотя мои глаза уже слезились от того, как сильно я нуждалась в этом. Он, наконец, стянул с себя штаны, а следом и белые боксеры, что так красиво на нем смотрелись. Сначала я обратила внимание на его сильные ноги, на округлые ягодицы, представляя, как он двигает ими, вжимая меня в кровать. Но потом он повернулся, и всё моё внимание было на его огромном члене. Я поняла, что это не пальцы. Это будет больно. Чертовски больно, и мне было и страшно, и горячо одновременно. Он лег сзади меня и уткнулся им в мою задницу, проводя по ягодице своим концом.
— Представляю, как кончаю на тебя… Но боюсь сделать тебе больно, — завел он руку между моих ног, заставляя слегка приподнять их. — Раздвинь.
Он просунул свой член следом, не заходя дальше и опустил мою ногу, лишь слегка двигаясь и проводя основанием по моей уже совсем мокрой промежности.
— Скажи честно, ты боишься… — коснулся он моего уха губами.
— Я хочу этого, — ответила я, перебирая ногами, и подалась назад, имитируя движения, от которых он застонал.
— Ты меня с ума сводишь, — поцеловал он мои лопатки и с силой схватил кожу на моей талии, сделав жесткий толчок. Он оставил на мне следы, и я понимала, что он может быть очень грубым, если чуть заиграется.
— Я… предупреждаю. Будет очень больно. Но ты вправе уйти сейчас. Потом я вряд ли тебя отпущу, — сказал он пугающим тоном, поглаживая меня по ягодице. И я знала — надо бежать. Надо уходить и забыть то, что здесь было. Но, подобно мухе, что попала в паутину, я уже никуда бы не делась.
— Я останусь, — ответила я, ощутив, как медленно он приподнимает мою ногу и водит головкой вдоль моей абсолютно промокшей промежности…
Комментарий к Глава 3. В твоём котле
Следующая глава от 40 лайков🩵
========== Глава 4. Тёмная башня ==========
«Никогда» — то самое слово, которое слушает Бог, когда хочет посмеяться.
Сейчас мне казалось, что мои мысли рядом с ним лопаются одна за другой, как пузырьки от шампанского. Я не могла четко поместить всё в свою черепную коробку, словно вокруг был хаос, а я отчаянно пыталась расставить всё по полкам. Что я здесь делаю? Почему иду на это? Ведь никогда этого не хотела… Звуки моих собственных мыслей раздражали. Я хотела полностью уйти с головой в процесс, как пять минут назад, до того, как увидела его внушительный «прибор» и испугалась.
Он открыл пачку презервативов, и время тянулось так медленно, как будто я была смертником в ожидании электрического стула. Он погладил грубой, теплой ладонью мои позвоночник, талию и бедра, как бы обозначая очертания границ моего тела для себя, целуя при этом мою шею и плечи, уводя мурашки всё ниже. Здесь я должна отдать ему должное — он умел делать так, что тело расслаблялось, а душа улетала в пятки.
Его рука крепко надавила на моë плечо, когда он только начал проталкивать в меня свой член. Сантиметр за сантиметром. Мне казалось, что в меня вонзают что-то острое, да с такой силой и нетерпением… Это была именно та боль, которую я представляла, но сильнее. От неё я зажмурилась, но всё ещё позволяла ему двигаться. Будто хотела ощутить тот предел, и вдруг поняла, что отныне руководит он. У меня больше нет права выбора, я не могу запретить ему что-то или остановить его.
Мне хотелось плакать, но он сжал мою кожу сильнее, отчего я издала короткий хнык. Он уже был полностью во мне. Так глубоко во мне, что я почувствовала, что проиграла ему. Движения не были сдержанными, он не знал, где задержать свои руки, и они скользили везде, где только можно. Я ощущала, что он коснулся каждого сантиметра на моей коже, наслаждаясь ею.
Его рука нырнула спереди меж моих ног, силой надавливая на меня и вынуждая стонать, пока он двигался во мне.
— Я знаю, тебе больно, — въелись пальцы его второй руки в мои волосы, со всей силы оттягивая мою голову так, чтобы открывать доступ к шее, которую он принялся целовать.
Он сдерживался, потому что хотел того, о чем мне говорил. Движения становились невыносимыми. Одни дарили боль, другие — удовольствие. От его тела шел такой жар, что мы с ним могли задымиться. Я вся дрожала, пока пыталась принадлежать ему. Мне хотелось делать, что он говорит, делать, как он говорит. Сопротивляться и быть для него не просто забавой на один вечер. Все наши с ним окончания были одним целым в эту секунду, и мне это чертовски нравилось. Даже через боль и жжение, что я испытывала.
— Давай, малышка, сожми меня снизу, — облизал он мою шею, а потом вгрызся зубами в кожу, оставляя болезненный засос.
И он был прав, когда говорил, что не отпустит меня, потому что моё тело непроизвольно пыталось вырваться и освободиться от этих новых очагов боли, но он не позволял. Слишком крепко сидели на мне его руки. Слишком сильно он натягивал мои волосы и размашисто двигал тазом, вызывая между ног огненные ощущения, которые сменялись болезненной пульсацией.
— Больно, но тебе нравится, правда? — всё мощнее становились его движения.
Я пыталась сжать ноги, чтобы было не так ноюще и невыносимо, но он так цепко меня держал, что мне не хватало сил на борьбу. Его указательный палец начал постукивать по мне, а его шепот в моё ухо делал меня ещё мокрее. Я чувствовала, как быстро он двигается, и наши тела уже издавали неприятные шлепки. Мне казалось, что я вся в крови, да и он тоже.
Его палец ускорился, и я молилась, чтобы он не прервал всё в этот раз, позволяя ему сильнее вколачивать в меня свой член. Боль сменилась всхлипом и сжатием мышц, от которых по организму вдруг запорхали бабочки. В затылке разливалось тепло, а под веками яркие вспышки. Я сжалась настолько, что воткнула ногти в его бедро до крови, и ощущала, как мои мышцы обхватывают его член, вынуждая его громко дышать и, наконец, издать этот звук, который меня уничтожил. Это и был тот почти одновременный оргазм, о котором он говорил. Его рука плотно обвила меня, прижав тело так близко, что мне было огненно жарко, но он не отпускал.
— Ты моя. Полностью моя, — вдохнул он запах на моей холке, будто мы играли в животных. Мне понравилась эта поза. И боль всё ещё ощущалась, но уже как нечто отдаленное, что только напоминало о его присутствии во мне.
Туман с глаз начал рассеиваться. Эта эйфория прошла, и я всё ещё ощущала приятные нотки мяты и чего-то лесного от его тела, но уже не понимала, что я тут делаю. Я немного отодвинулась от него, пока он всё ещё не расцеплял наши руки.