Увели они юношу, заплакали мать с отцом, запечалились все домочадцы, А Мэн Цзян-нюй клятву дала ни за кого другого не выходить, Фань Си-ляна дожидаться.
С той поры возненавидела она императора Цинь Ши-хуана лютой ненавистью, и его Великую стену возненавидела, и стражников, которые мужа схватили. Вздыхает тяжко Мэн Цзян-нюй, бровей не распрямляет, а заговорит — голос у нее печальный такой. Целыми днями сидит в своей спальне, не ест, не пьет, ночи не спит, все о Фань Си-ляне думает, тоскует. Досадно ей, что не ушла она тогда вместе с мужем Великую стену строить.
Прошли весна и лето, миновала осень. Не успела девушка оглянуться, а уже первый день десятой луны наступил. Подумала тут Мэн Цзян-нюй, что муж ее в легком платье ушел, решила отнести ему теплую одежду. Как ни отговаривали ее отец с матерью да служанка — все напрасно. Только и оставалось отцу отправить слугу вместе с дочерью.
Не стала Мэн Цзян-нюй красить лицо, не стала пудриться, собрала волосы в пучок, надела простое платье, к спине узел с теплой одеждой привязала, упала перед отцом с матерью на колени и говорит:
— Не найду мужа — не ворочусь!
Так и покинула Мэн Цзян-нюй родной дом.
Миновали они со слугой одну деревню, потом другую, прошли одно поле, потом другое, подошли к заставе, а от заставы этой как раз и лежал путь к Великой стене. Приглянулась Мэн Цзян-нюй чиновнику на заставе, и захотел он ее в жены взять, но Мэн Цзян-нюй стала так его ругать, так поносить, что чиновнику ничего не оставалось, как отпустить ее. А чиновник тот мечтал о богатстве и о высоких чинах, вот и решил он написать начальству доклад, что-де есть такая красивая и мудрая девушка по прозванию Мэн Цзян-нюй. Обрадуется начальник, девушку себе заберет, а ему повышение даст. Кто мог знать, что начальник тоже жаждет богатства и славы и напишет доклад самому императору Ши-хуану?!
Прошли Мэн Цзян-нюй со слугой заставу, к пропасти подошли. Смотрят — по узкой горной тропинке вдвоем не пройдешь, одному и то страшно. С двух сторон глубокие ущелья. И надо же было такому случиться, чтоб слуга вдруг замыслил недоброе. Решил он силой заставить Мэн Цзян-нюй его женой стать.
А Мэн Цзян-нюй и впрямь была умна. Не испугалась она, улыбнулась и говорит:
— Я согласна, только сваху надобно отыскать.
— Где ж ее здесь отыщешь? — заскреб слуга в затылке.
Опять улыбнулась Мэн Цзян-нюй, показала на маленький красный цветочек, который по самой середине горы рос, и говорит:
— Пусть будет за сваху этот цветок, сорви его, и я стану твоей женой!
Глянул слуга — цветок так и манит к себе. Забыл он об опасности, вниз полез, а Мэн Цзян-нюй как толкнет его! Полетел тут слуга — сердце волчье, нутро собачье — прямехонько в пропасть.
Осталась девушка одна-одинешенька. Ничего-то она не знает: может, и нет давно в живых ее мужа.
Дошла она до Великой стены, села на землю, горько заплакала. Три дня и три ночи плакала. Размыло ее слезами Великую стену, рухнула она наземь, и увидела тут Мэн Цзян-нюй мужнины останки.
А о ту пору император Цинь Ши-хуан как раз доклад от чиновника получил. И захотелось ему Мэн Цзян-нюй женой своей сделать. Приказал император стражникам разыскать девушку, доставить прямо в императорскую канцелярию.
Увидела Мэн Цзян-нюй императора, пуще прежнего возненавидела, а императору, сказать надобно, она по нраву пришлась. Велел он ей сесть рядом и говорит:
— Стань моей женой, Мэн Цзян-нюй!
— Ладно, — отвечает девушка. — Только прежде выполни три моих условия.
— Не то что три, три раза по сто условий готов я выполнить. Какое же первое? Говори!
— Дозволь три месяца траур по мужу носить.
Обрадовался император:
— Эка важность! Носи на здоровье! Говори скорее второе условие!
— Хочу я, чтоб мужу моему ты пышные похороны устроил.
— И это можно, — согласился император. — Прикажу купить самый лучший гроб, самый большой саркофаг да сто двадцать восемь шестов — его нести и велю семь раз по семь — сорок девять дней молитвы читать. Ну, а теперь говори третье условие!
— Третье? Хочу я, чтоб надел ты простое холщовое платье, шапку с траурной лентой, чтоб сам траурный флаг нес и чтоб всем придворным, военным да чиновникам велел траур надеть.
Выслушал император третье условие, заколебался: «Выходит, должен я признать себя сыном Фань Си-ляна[48]. Но тогда она станет моей, — тут же подумал император. — Что ж, признаю себя сыном Фань Си-ляна!»
Так согласился император и на третье условие.
48
Героиня легенды требует, чтобы император воздал ее умершему мужу такие почести, которые должен воздать почтительный сын умершему отцу.