Мэб улыбнулась, услышав насмешливые нотки в знакомом мелодичном голосе. Значит, сегодня он в хорошем настроении, что сейчас случалось редко. Она прогуливалась внизу по внутреннему садику и совершенно не по-королевски грызла сорванное с дерева яблоко. Ей, конечно, подобным образом Аодхана искать необходимости не было: его она и так хорошо чувствовала, единственного из всей их пятерки, но способ все равно не подвел ни разу, порекомендовать кому, что ли… Сам Целитель, к слову, Мэб тоже прекрасно ощущал, поэтому словно невзначай подошел к окну и, отыскав Стражницу взглядом, едва-едва покачал головой, потом картинно закатил глаза и снова вернулся к своим ученикам.
Ну да, конечно, надоели они ему, так она и поверила… Будь так, давно бы разогнал их уже, как первый состав своих лаборантов. Тут она не выдержала и фыркнула, посмеиваясь.
С лаборантами история вышла курьезная. Когда месяц назад Аодхан приехал в Сампхал из юго-западных земель на новехонькое отделение, созданное как раз под его исследования, организаторы клятвенно обещали, что о такой мелочи, как пяток запрошенных им лаборантов, ему волноваться не стоит, сами найдут и подберут.
Знакомство руководства с персоналом вышло на редкость кратким: господин Ибдхард привычным для себя быстрым шагом вошел в лабораторное помещение, окинул взглядом семерых трепетных дев лет двадцати, большая часть из которых была разодета в пух и прах, словно они прибыли на званный вечер, произнес задумчивое «ага», резво выскочил обратно и уже там дал волю возмущению перед ответственным за подбор кадров лицом.
— Это что еще за кордебалет? Чем я, по-вашему, с ними заниматься должен? Тычинки в цветочках пересчитывать? Стихи им читать? Имейте ввиду: те единственные, что я знаю, для этого вряд ли подходят.
И, приоткрыв дверь, не без злорадства осведомился у несколько озадаченных девушек:
— Дамы, хотите поэму о мучительной гибели юной, но легкомысленной лаборантки от пятнистой чумки? Ну вот, не хотят… я так и думал.
— Эти достойные молодые леди согласны в точности исполнять все ваши распоряжения, — предприняла очередную попытку сгладить недопонимание проштрафившаяся сторона.
— Что вы говорите! — обрадовался Аодхан. — Тогда пусть собирают вещи и отправляются обратно по домам. Ваша помощь, милейший, мне тоже больше не потребуется. Я тут, знаете ли, работать собираюсь, а не страдать всякой чепухой.
А «чепухи» вокруг Целителя творилось довольно много. Народная любовь (особенно женской половины Королевства) настигла того, кому меньше всего была нужна, сильно осложняя жизнь. За пределы Академии, он, например, вообще старался не выбираться.
— Хочешь узнать, что про тебя в Королевстве говорят? — спросила как-то Мэб жертву этой самой любви.
Тот красноречиво промолчал, только посмотрел с укором.
— «Миленький, остроумный, темпераментный», — неумолимо продолжила Стражница.
Аодхан только хмыкнул.
— Надо же, как меня, оказывается, изменили слава и благосклонность монарха: вчера еще был лупоглазым выскочкой с мерзким характером, а теперь вот это вот… Но, Мэбхн, на кой ты мне эти сплетни пересказываешь? Если хочешь сделать комплимент — делай просто так, от тебя я даже «миленького» готов стерпеть.
Яблоко закончилось, и леди Мэйбэль Фринн решила подняться в кабинет к Аодхану. Там у нее был личный стол на правах… пожалуй, доверенного лица. В самой академии Мэб была нечастым гостем — по делам приходилось то и дело отлучаться. Вот сейчас, например, она только вернулась с южной границы Королевства, где провела несколько дней, проверяя обстановку с кочевниками и помогая стражникам усилить охрану там, где это было необходимо. Давать распоряжения сотникам было для нее в новинку, не так давно она сама служила лишь скоромной десятницей, а теперь вот безопасность не только Королевства, но и новых территорий — ее не то, чтобы обязанность, скорее призвание и сам способ нового, бессмертного ее существования. В чем она никогда не была сильна — это в длинных философских рассуждениях, но связь свою с землями Нового Мира ощущала четко.
Ситуация с кочевниками была напряженной, но вовсе не критической, хотя и внушала некоторые опасения: конфликты на границе, действительно, усилились, но вот об их причинах ясного понимания у Мэб не возникло. И это ее беспокоило. Кочевники явно добивались чего-то, но, будучи очень закрытой группой эльнов, идти на диалог отказывались. До Стражницы, правда, снизошли, выказав ей уважение, но нормально говорить согласны были только с тем, в чьих жилах течет их кровь. У девушки был только один подходящий кандидат на роль переговорщика. И не надо обладать даром предвидения, чтобы понять, что сам он такое положение дел не оценит.