— У нее все давно готово, — ух, как у Ллойда голос-то сразу потеплел, когда речь о невесте зашла. Интересно, у Рэна так же, когда он обо мне рассказывает? Хотя, сильно подозреваю, что он при этом еще больше вздыхать начинает или тревожно по сторонам посматривать.
Я опускаюсь на кушетку и держу ушки на макушке в ожидании новых спле… знаний. Конечно, знаний. Но мужчины как специально понижают голоса и следующие несколько фраз я совсем не могу разобрать. Зато четко слышу знакомый звук мягких, но уверенных шагов, явно приближающихся к двери.
Наверное, срабатывает какая-то хитрая встроенная программа «а я че — я ниче». Ничем иным тот факт, что я сразу расправляю спину и складываю руки на коленках, я объяснить не могу.
— До какого места слышала? — тихо спрашивает Величество, подходя ко мне со спящим наследником на руках.
То есть, что подслушивала, он даже не сомневается. Мог бы и лучшего мнения быть о своей супруге.
— До того, где вы начали перешептываться, — пришлось сознаться.
— Хорошо, — кивает Рэн и замолкает, будто так и задумывалось.
Ну, знаете ли..
— Почему хорошо?
— Алина, возьми, пожалуйста, Йени у лорда Ариллиана, — технично съезжает муж.
— Ну уж нет, пусть сидит у нас в заложниках, пока вы мне все не расскажете.
Виррэн вздыхает.
— Хорошо, расскажу, только сначала забери ребенка.
Приходится вставать, идти в гостиную, принимать мило посапывающего карапуза и расшаркиваться со спешащим по делам Ллойдом.
— Ну и? — оборачиваюсь я, когда за лордом закрылась дверь.
— Тебе не понравится, — снова вздох.
Да я уже поняла… «К нам едет ревизор», «герцог Бэкингем в Париже» — внезапно всплывают в памяти разные варианты, приходится даже головой помотать, чтобы отогнать подобные ассоциации..
— Алина, — произносит Рэн как-то особенно проникновенно, — мне нужно будет ненадолго уехать.
И отходит подальше. Молодец, Ежова, довела монарха, вон, шугается уже..
— Куда? — безмятежно спрашиваю и делаю шажок вперед.
Так, а кто это так красиво плечами пожимает и глазки в сторону отводит?
— Зачем? — продолжаю допрос и улыбаюсь, улыбаюсь.
— По государственным делам..
А, ну конечно, у нас теперь других и не бывает, у нас даже дети на горшок исключительно по ним и ходят..
— Надолго? — Чувствую, от улыбки сейчас челюсть сведет..
— Недели на две..
Чего?
— Р-э-эн? — сладенько тяну, надвигаясь широко скалящейся грозовой тучей.
Муж сначала инстинктивно делает шаг назад, выставляя вперед ребенка, потом все же берет себя в руки, и объясняет:
— Раз новые территории формально будут пока принадлежать Королевству, мне, как действующему правителю нужно хотя бы взглянуть на них, и так дотянули уже до последнего.
И мне, понятное дело, с ним нельзя. Во-первых, дети не отпустят, во-вторых, монаршей семье всем вместе покидать столицу запрещено, обязательно кто-то должен здесь присутствовать. Тут в мою голову приходит довольно неприятный вопрос.
— Ваше Величество, — спрашиваю, — а не подскажете, кому в ваше отсутствие положено разгребать все ваши… рабочие дела?
Рэн молчит, смотрит только на меня жалостливо, будто соболезнует… Ну я так и знала. опять Ежовой за всех отдуваться..
Мысль, которая приходит мне в голову от испуга, я даже озвучивать не стала, а то еще монарх у нас заикаться начнет. Он, конечно, к моим заскокам привычный, но кто знает… А подумалось мне малодушно, нельзя ли на время путешествия назначить Ее Величеством кого-нибудь другого, того же Гилфомиана, например… он умный, а я даже географию еще пока не в полном объеме освоила.
— К этому времени мы близнецам ограничители сделаем, с ними будет проще, — начал уговаривать меня подлый интриган.
Ха-ха, сам бы на такое точно не купился, я думаю. Но выбора-то нет особо. Начинаю понимать Аодхана: я бы тоже куда-нибудь с удовольствием слиняла.
— Ладно, — говорю после некоторого молчания, — разберемся. Но теперь ты их укладывать на ночь будешь.
— Договорились, — с облегчением улыбается Рэн, и я понимаю, что ужасно продешевила.
— И подарки привезешь..
— Конечно.
Вот же… Что ж ты, Алинка, немерканительная такая, даже попросить толком нечего, хотя…
— И подаришь незабываемую ночь… нет, две.
Виррэн как-то с подозрением косится на меня секунды две-три, а потом в его глазах мелькает понимание..
— Поспать?
— Ахха, — соглашаюсь, — поспать.