— Переквалифицируюсь в коновала, — беззлобно буркнул Аодхан. — Буду жить в глухом лесу и лечить зверей.
Мэб рассмеялась, представив себе эту картину.
— Не думаю, что Иллойэ придет в восторг от того, что кто-то вторгся в ее владения. — Стражница положила голову на плечо Целителю и вместе с ним смотрела вниз, на улицу, где теперь и днем, и ночью дежурили группы особенно восторженных эльнов. — Ты сам там и дня не продержишься.
— Зато в лесу нет этих ненормальных..
— Они просто тебе благодарны… И есть за что.
Она мягко провела пальцами по тонкому белому шраму на смуглой коже — от запястья вверх — вечной памяти о том, какой ценой далось им настоящее. На миг она сама словно вернулась в былое. Не в тот день, слишком уж тяжелые воспоминания он будил, в другой, который стал для них началом.
Они просыпаются ото сна первыми, почти одновременно с Аодханом. И долго, целую вечность, должно быть, лежат недвижно, смотря в глаза друг другу, не замечая больше ничего вокруг, опасаясь, что это чудесное видение вот-вот рассеется. Потом Мэб судорожно кашляет, пытаясь избавиться от свербящего ощущения в груди, нащупывает что-то инородное, безумно раздражающее. Аодхан тут же оказывается рядом и с безумными глазами взирает то на черный клинок у нее в руке, то на точно такой же, загнанный по самую рукоятку в его собственное тело.
— Не шевелись, — первым делом он бросается к ней, забыв на время о себе. — Все хорошо, раны нет… Бездна меня подери, если я знаю почему, но нет.
Мэб осматривается, дышит и с каждым вдохом ощущает, как неведомая доселе мощь наполняет ее изнутри. Тысячи тонких незримых нитей тянутся к ней отовсюду, накрепко связывая со всем существующим. Она ни за что не смогла бы объяснить, как это выходит, но она чувствует пространство. Ощущает, где проходит прочная полупрозрачная Стена, отделяющая их от остального мира, представляет каждую бухту северного побережья, ясно различает степи, с которыми граничит юг Королевства. И не только… Она поднимает глаза на Аодхана — тот осматривает троих, еще не пришедших в себя, тоже с темными клинками в груди, порой хмурится, прислушиваясь к чему-то — и замирает изумленно. Она ясно видит его, и в то же самое время величественная сияющая фигура мелькает перед ее взором — в белом плаще и белой военной форме без кителя, рукава рубашкии закатаны выше локтей, ладонь одной руки лежит на сердце, другую, протянутую вперед, от локтя обвивает изящная змея, наклоняя треугольную голову к небольшой чаше, сжатой в его пальцах. Мэб даже зажмуривается. Но видение не исчезает.
— Скоро проснутся, — произносит Целитель несколько озадачено, — пульса нет, но я точно это знаю. Может быть, я просто спятил, Мэбхн. Мэбхн? — и в его взгляде, обращенном на нее, она читает такое же благоговение, которое только что испытала сама. Что он видит в ней, интересно? Потом они сидят рядом, обнявшись, и ждут, когда очнутся остальные. И когда Альм, последний из них, избавляется от клинка и делает первых вздох, пространство наполняется оглушительным звоном, словно тысячи хрустальных колокольчиков одновременно бьют набат.
— Стена пала, — поясняет Мэб, прислушиваясь к себе.
— Значит, нам пора туда, к остальным, — кивает Иллойэ, и они идут, наблюдая, как растекается, исчезает под ногами то, что когда-то было Туманом.
Стражница не без труда выныривает из потока воспоминаний и протягивает Аодхану конверт.
— Посмотришь, что хотел Ллойд?
— Может, вы сами с ним разберетесь? Твой же теперь подопечный, как-никак. Ммм… ну хорошо. Мэбхн, ты нагло пользуешься тем, что я не могу тебе отказать, — пальцы его неторопливо вскрывали послание. — Но если и там тоже окажется вся эта величественная чушь..
Но Ариллиан явно знал, кому пишет.
Дорогой Аодхан! Если твоя полубожественная задница и сегодня не почтит нас своим присутствием, то — клянусь расположением леди Мэб — я лично буду ходатайствовать перед Виррэном о строительстве в столице твоего храма, проект которого лежит сейчас передо мной.
С наилучшими пожеланиями. Ллойд.
Искристый, заразительный смех Целителя прозвучал в комнате спустя несколько мгновений тишины. Мэб не выдержала и улыбнулась, качая головой:
— Ты его уже допек. Может, хватит, издеваться над другом?
— Кто еще над кем издевается — хмыкнул тот, но в назначенное время на совет явился.
Про храм Ллойд не соврал. И, расположившись за огромным столом в королевском зале совещаний неподалеку от Целителя, первым делом протянул ему небольшую серую папку и предложил не без некоторого ехидства: