Дятел летал впереди, находил больные деревья, выслушивал, выстукивал, долбил кору, доставал личинок-дровосеков; синицы подбирали остатки, искали тлей и паучьи коконы; поползень обшаривал складочки коры. Пищи хватало на всех. Но чем холоднее становились осенние дни, тем меньше было насекомых. А когда выпал первый снег, синицы-кузнечики решили лететь в город. «В городе легче прожить зиму», - говорили опытные, старые птицы.
И вот Кузя прыгает по улицам, летает по садам, шныряет по балконам, заглядывает в щели и трещины стен. Нет-нет да и вытащит заснувшую бабочку, мохнатого домового мизгиря, зимующую куколку. Или находит забытый сухой подсолнух в занесенном снегом огороде, или дерётся с воробьями на тротуаре из-за крошки хлеба.
Весь день заполнен поисками пищи, а к ночи Кузя залетает на тёмный пыльный чердак, спит, прижавшись к печной трубе. Спит чутко, чтобы вовремя услышать, не крадётся ли голодная кошка. Он уже попадал в проволочную западню, побывал в клетке.
В западне Кузя притворился мёртвым, а клетку так издолбил крепким клювом, что семилетний её хозяин был очень рад, когда Кузя протиснулся между прутиками и выпорхнул через форточку на двор.
Вообще в городе жилось не так уж худо, пока не разразился февральский буран.
С ночи подул сильный снеговой ветер, завыл в печных трубах, засвистел на чердаках.
Морозной пылью дымились крыши. Останавливались трамваи на заметённых путях. Снег валил и валил. Кузя сидел на своём чердаке взъерошенный, озябший. На улицу клюва не высунешь, а есть хочется так, что трясёт голодный озноб. Нахохленный, с закрывающимися глазами, он ждал конца метели и рад был попасть даже в клетку, где всё-таки тепло и сытно.
Ровно через сутки кончилась вьюга. Взошло в сизом тумане негреющее солнце. Жестокий мороз леденил кровь.
Кузя вылез из своего убежища, полетел к мусорному ящику. Может быть, хоть корочка хлеба найдётся там. Но ящик до краёв завален снегом. Кузя слетел на балкон каменного дома. Не висит ли за окном сетка с мороженым мясом? Нет сетки. И около булочной толпятся голодные голуби, и у собачьей конуры сидят нахохленные воробьи.
Тогда из последних сил он помчался к пионерскому парку. Ещё издали Кузя увидел целых три кормушки, на краях которых сидели воробьи, синицы, овсянки. Все жадно клевали.
Кузя упал прямо на середину кормушки и начал есть. Захватывал семечко лапкой, быстро расклёвывал маслянистое зерно, даже не хотел отлетать с добычей в сторону, как делают это все синички.
Он чувствовал, как прибывают силы. Стало теплее, глаза раскрылись, перья пригладились. Вот Кузя уже сыт и весел. Он чистит клюв, отряхивается, летит на вершину тополя, который стоит у забора. Усаживается поудобнее и к прохожим доносится весёлая простая песенка: «Ци, ци-пи, ци-пи, ци, ци-пи!»
Идут по улице два старика.
- Слышь, как синица звенит - весна скоро, - говорит один.
- Ну, где же! До весны ещё месяц ждать, - не соглашается другой. - Делать ей нечего, синице, вот и звенит.
ПРО КУРОЧКУ-ТЕТЁРКУ И ЖЁЛТЫХ ТЕТЕРЕВЯТ
Рыжая лесная курочка-тетёрка тихонько шла по траве, прислушивалась, приглядывалась, пугливо вытягивая шею. Она была занята важным делом: искала место для гнезда. Вот уже целое утро бродила тетёрка по холодной росе, раздвигала траву, забиралась в кустарник, и всё напрасно. То лес был слишком густ, то редок, то по соседству оказывалась лисья нора, то не было поблизости воды.
Лес велик. Пока обойдёшь его ногами, пока облетишь на крыльях, от усталости голова закружится. Очень утомилась лесная курочка летать и ходить, всё время опасаясь, как бы не подкараулил её ястреб.
Но всему на свете бывает конец. Нашла и тетёрка удобное местечко для гнезда. Оно было под широким развесистым кустом, недалеко от весёлой лиственной опушки, что выходила прямо к хлебному полю. Была поблизости и родниковая речка, и поляна с высокой травой, и заглохшая старая вырубка, где цвела брусника вокруг пеньков.
Тут, под кустом, тетёрка, совсем как домашняя курица, стала скрести лапами, вырыла неглубокую ямку и устлала её сухими травинками. А чтобы гнездо было помягче, она выщипнула на брюшке пучок рыжих перьев и положила их поверх травы. Готово гнездо. Но долго ещё возилась с ним заботливая тетёрка, укладывала травинки, подстилала пёрышки. Потом, припадая к земле, она отбежала далеко в сторону и уж тогда поднялась в воздух, улетела.