Однажды он так основательно взял шефство над юной парой, проводившей на Острове медовый месяц, что даже забрал их на дачу — показать, как растут абрикосы. Собрав немаленький урожай, молодожены заодно и варенье ему сварили. — Витюшка был хозяином.
Пока она размышляла, раздетые мужчины повернули к вышке спасателей. Светка порадовалась.
День ушел спать, таща за собой коротенький вечер. Теплая тьма загладила горящую кожу. Если, наклонив голову, лизнуть плечо — языку солоно. — Хорошо! — Заперев свою комнатку, Светка отправилась к спасателям, прихватив консервов и кулек с леденцами.
Ждали ужина, ленясь от души. Новеньких всего оказалось трое. Большой — Вяч — приехал с женой, и теперь сидел на длинной скамейке, умостив на белых коленях ее ноги. Гладил рассеянно, улыбался, ловя взгляд. Влюблен спокойно и красиво. Светка позавидовала.
Гвоздем вечера — маленький, Олег. Стесняясь, рассказывал, как добирался в Крым автостопом. Сверкали очки в гнутой оправе.
Замолкал, прячась в тени, но Витюшка с безжалостным любопытством снова и снова задавал вопросы, как бы поворачивая гостя, угощая остальных. От его напоказ требовательности Светке стало неловко. Олег отвечал с готовностью, тихим голосом, но сам предпочел бы помалкивать, видно было.
— Ты, Олег расскажи, как ты на Острове зимовал! — потребовал Витюшка.
— Как зимовал? — загомонили за столом…
— А так! Он же бездомный. Вот эту зиму целый месяц жил здесь.
Олег улыбнулся, опустив глаза. Пожал легонько плечами.
— Рассказывай, рассказывай! — понукнул хозяин.
— Я на барже пожил, — сказал Олег, — там рубка хорошо сохранилась. Утеплил и спал там.
Светка зачарованно глядела на смуглое лицо. Зимой ей часто хотелось попасть туда, где летом каленый песок, лодки и навесы от солнца. Но все как-то не получалось. Бывшее благополучное замужество не предполагало бесполезных поездок. Странных — тем более. Все было, как у всех. И на свадьбу, помнится, хрусталь дарили. Злорадно припомнила, что последнюю рюмку из набора свадебного раскокали недавно. Она ее выбрасывать не стала. Хотела колокольчик хрустальный.
Олег прищурился близоруко на Светкин приоткрытый рот, заблестевшие глаза. Улыбнулся. И сказал — ей:
— Ко мне вечерами мыш приходил. Маленький. Я кормил его крошками. Так и жили…
— Нет, подожди! — деловито вмешалась большая Оля. Была она крупна, очень мясиста и говорила непререкаемым тоном. Прозвище — Деловая Колбаса.
— Как ты выжил — в холоде таком? Один? А продукты?
— Он не один, — сказала Светка, — у него был мыш.
— Пф!…
Олег кивнул Светке, а Оле сказал:
— Керосинка была. Рубка маленькая, нагревалась быстро. До утра хватало. Там ведь не так уж холодно, просто щели заткнуть, чтоб ветер не выдувал. А за продуктами ходил к рыбакам. Давали рыбы, хлеба. Сухарей, сахара.
Улыбнулся:
— Спирту давали, но я не пью.
— Баржа почти в километре от берега! — Оля успокаиваться не собиралась.
— Там мелко, лед стоял хороший. Я пешком туда-сюда ходил.
И снова — Светке:
— Песок весь под снегом, а на нем — черные птицы.
Светка представила щемящую пустоту, тощий снежок по закаменевшему песку, торчащие из него сухие стебли трав. Птиц.
Обрадовалась — представленная, картинка осталась, не уходила, в ней появлялись звуки и запахи.
… - А перед Новым годом рыбаки поехали сети снимать, меня взяли. Болтало сильно, я укачался. На праздник зато уха горячая.
— Ты и Новый год здесь отпраздновал? — поставив жалостью оценку безумцу, спросил кто-то из темноты.
Олег улыбнулся.
Разговор как-то скис, и Витюшка забрал гостя, устраивать на ночлег. Все было занято, и они полезли по деревянной лесенке на вышку. Вернулся хозяин один. Подоспела жареная картошка, все засуетились, двигали по столу посуду, кричали в темноту, вызывая детей. Запах вкусной еды наполнил ночь, отпихнув запахи песка и моря.
…Зазвенели вилки.
— А что же Олег не спускается? — спросила Светка у Витюшки, смотря, как ловко большим ножом вскрывает консервные банки.
— Оне отказались, — ответил тот. И фыркнул: