Между тем король Севера был изображён в виде хилого старикашки с книгой в руке. Артисты, дергая за ниточки марионеток, высмеивали правителя, который желал объяденить страну, разрушив её до основания.
И всё это время над сценой парил золотой, как и его пламя, дракон – предостережение алриасцам, символ власти и обмана.
– Кровавое десятилетие, – устало вздыхали старики. – К чему столько жестокости?
– Разве можно иначе победить жадных князьков и сплотить королевства в одно? – восклицали юные и горячие зрители.
– Простой народ первым гибнет в войне, – отвечали седобородые алриасцы. – Не прав проклятый дракон и его презренный раб-король!
– Рабы – те, кто не желают свободы! – отвечали юнцы. – Люди Семи Ветров пошли за королём и его жрецом Ойуром Солом! Только эльфы сопротивляются. Как и вы, старики, они слишком привязаны к прошлому!
– …Не нравятся мне эти разговорчики, – обратился силач к своему светловолосому спутнику. – Назревает война. Нельзя здесь задерживаться…
– Тебе ли переживать из-за войны? – усмехнулся юноша. – Мой первый наставник учил, что разговорчики могут быть очень информативными…
– Я переживаю, что твой сбор информации может подзатянуться, – поморщился силач.
– Мы там, где должны быть… Мы там, где нужны, – философски заметил юноша. – Нужно довериться судьбе…
Покинув квартал артистов, путники оказались на Купеческой улице. Как и везде, здесь было шумно, раздавались крики, смех, музыка. Лавочники и разносчики громко нараспев похвалялись своими лучшими товарами. В воздухе мешались ароматы благовоний, которыми алриасцы маслили волосы, витали пряные запахи печёного мяса и хлеба, орехово-медовых сладостей, кофе и тягучий привкус бражных напитков.
– Алриас напоминает мне Умбелико в сезон Расцвета, – одобрительно произнёс силач, втянув ноздрями ароматный воздух.
Следуя чуть впереди, он освобождал дорогу своему более хрупкому спутнику, то и дело —и явно не случайно – задевая широкими плечами какого-нибудь замешкавшегося горожанина.
– …Любовью к своему правителю, я полагаю? – усмехнулся юноша, виновато улыбнувшись очередному сбитому алриасцу. – Простите, он нечаянно…
– Тебе обязательно всё время извиняться и кому-нибудь помогать? – раздражённо фыркнул мужчина.
– Это называется быть человеком, – ответил юноша, бросив монетку нищему.
– Благодарю тебя, добрый господин, – ответил тот скрипучим старческим голосом. – Не спеши пройти мимо, позволь мне отработать эти деньги…
– Да что ты можешь ему дать? – усмехнулся мужчина.
– Знание, – протянул старик, устремив свои выцветшие глаза на юношу. – Хочешь, я расскажу тебе сказку?
– Я люблю сказки, – согласился светловолосый странник.
Он присел на колени. Силач же застыл над ним, возмущённо сложив руки на груди.
– В те времена, когда женщинам ещё позволялось выходить из дома, жила-была в городе дева удивительной красоты по имени Раама, – начал старик. – Однажды шла она с базара, купив лепёшки для своей семьи, и увидела, что тянет к ней руки нищий… Вот такой же, как я. «Прошу, дай мне хлеба», – сказал он. «Но как же я могу? – опечалилась дева Раама. – Ведь царь велел отрубать руки всем, кто подаёт милостыню…» И всё же она отдала старику две лепёшки. Вот как ты дал мне монетку. Но царь, всё-таки прознав об этом, отрубил Рааме обе её руки.
Прошло некоторое время, и вот пришла пора царю жениться. Обратился он тогда к своей матушке с просьбой отыскать для него подходящую супругу. И так уж вышло, что матушка царя не знала добрее и красивее девы, чем была Раама.
Царь часто входил в покои Раамы, и вскоре она родила ему наследника. Мальчик был так хорош, что остальные жёны царя возненавидели Рааму. Они оклеветали её перед супругом, и тот велел сослать Рааму вместе с её грудным сыном в пустыню Наэрана. И вот оказалась молодая мать одна среди песков, а ребёнок висел у неё на шее.
Долго шла она, притомилась, и вдруг поднялись перед ней горы. У их подножия раскинулся зелёный оазис, а посреди – небольшое озеро. Наклонилась Раама напиться, а ребёнок выскользнул из пелёнок, упал прямо в воду и начал тонуть.
Однако в это время проходили мимо два путника. Увидев безутешно рыдающую женщину, они спросили, в чём её горе. Раама им всё и рассказала. Тогда спросил один из путников: «Хочешь ли, чтобы мы спасли твоего сына?» Конечно же, Рама хотела этого. И вот ребёнок снова оказался перед ней, живой и невредимый. Тогда спросил второй путник: «Хочешь ли ты, чтобы у тебя снова были руки?» Раама кивнула. И тут же выросли у неё руки ещё сильнее и красивее, чем были прежде. Принялась женщина благодарить странников. И снова спросили они её, знает ли Раама, кто они?