– …Моё лицо изрезал ножом господин, которому я отказала в замужестве, – рассказала Камуи, третья монахиня. До этого момента она прятала изувеченное лицо, но история подруги добавила ей храбрости. – Он был богат и молод. Но я знала, что он неласков, бьёт своих жён, и воспротивилась велению родителей. Тогда он пришёл в мой дом, когда отца не было, и напал на меня. После того, что сделал негодяй, я потеряла свою красоту, и лишь светлый Азрэк принял меня в свои невесты…
– Огненный Наэран насылает на мужчин безумие, – объяснила Альбетла, четвёртая монахиня. Полнотелая и грузная, она больше других страдала от дневной жары, шумно сопя и заливаясь потом. – Лишь луноликий Азрэк дарует всем сердцам покой и смирение.
– У вас есть соображения, куда нас везут? – тихо спросила Дженна. – Потому как, судя по солнцу, движемся мы не в сторону Калоса, а в противоположном направлении.
– Нас могут везти в Добур, – ответила Амира. – На побережье моря Гореш полно тайных причалов, где останавливаются пираты и работорговцы.
– Вы многое знаете, – удивилась Дженна.
– Невестам Азрэка разрешено выходить из храма и даже путешествовать, – с улыбкой ответила ей Амира. – Мы несём его благую весть по всем странам. Мы как раз ехали в Калос, когда нас настигли работорговцы со своим степным сбродом.
Чародейка присмотрелась к окружению. Их клетки охраняли не только вонючий калосец и бородач, но ещё пара десятков головорезов в костяных ожерельях вместо брони и шкурах вместо порток. На такую ораву никаких огненных искр не хватит.
– Степные кочевники и изгои нередко нанимаются к добурцам, – объяснила Таижен. – Они знают свои Поющие ветра, как дом родной, и берут малую плату.
– Вы очень смелые, если, зная это, пустились в столь опасный путь до Калоса, – заметила Дженна.
– Мы верим нашему будущему супругу, – вздохнула Таижен. – Только могучему Азрэку ведомы пути его невест…
– И вам нисколечко не страшно?
– Если наша с ним встреча должна наступить вскоре, мы будем петь и радоваться.
– …Если вас вскоре убьют, ты это имеешь в виду? – округлила глаза Дженна.
– Мы сами вправе наложить на себя руки, если поймём, что нашей чистоте грозит опасность, – пояснила Амира. – И тела, и души наши принадлежат лишь светлому Азрэку.
– Вот же ж напасть, – прокомментировал Дэзерт.
– И не говори, – про себя ответила ему Дженна. – Мне немного лучше, но одна я со всеми не справлюсь…
– Найди хоть горстку глины для куклы, чтобы я мог воплотиться, – посоветовал демон.
– Тебе – великану не хватит этой пыли, – нахмурилась чародейка, глядя под колёса телеги.
– Так используй заклятье роста, – ухмыльнулся Дэзерт.
Чародейка углубилась в размышления. Она долго разглядывала кочевников, пока ни наткнулась взглядом на калосца с его бесчисленными амулетами.
– Возможно, я знаю, где достать горстку глины, – мысленно рассмеялась она.
Девушка прислушалась к мелодии голосов. Калосец говорил чаще других, то и дело прикладываясь к бурдюку с вином. Он рассказывал и рассказывал: что-то о своих жёнах и о чужих жёнах. В вибрациях его витали Дженна ощутила голод. Чем больше калосец вспоминал свои подвиги, тем чаще угощался напитком. Порой взгляд его узких глаз замирал на клетках с девушками.
Вскоре голоса стали стихать, а в разговоры вмешалась зевота. Невесты Азрэка, чьи души хранил в мире и покое их будущий супруг, быстро уснули. А Дженна принялась невзначай напевать.
Она будто пела колыбельную на калосские мотивы, которые порой слышала от тоскующей по родине Тринадцатой. А сама свивала заклятье, вложив в него всю прелесть и нежность женского очарования. Калосец, которому оно и предназначалось, незамедлительно отреагировал на это мурлыканье. Он давно ждал повода, а теперь мог подойти к клетке, чтобы навести порядок.
– Ну что ты соловьём заливаешься? – пробурчал он. – Клетка твоя тебе так полюбилась?
– …Да вот никак не могу уснуть, – пожаловалась Дженна, привстав на колени, чтобы быть на одном уровне с разбойником. Девушка прислонилась лбом к металлическим прутьям, давая возможность подвыпившему мужчине приблизиться к себе настолько близко, как ему захочется. Его вонючее дыхание коснулось лица Дженны. Однако она лишь улыбнулась, прошептав: – Сердце моё так и бьётся… Послушай… – Девушка взяла его руку и прижала к груди. – Позволь мне пригубить немного вина? Быть может, это успокоит моё возбуждение…