– …Они не успеют, – с горечью вымолвил Каер. – И тебе не хуже моего известно, что Бацун Эмон запретил вступать в сражение с эсфирцами, – он отыскал и подал брату его мягкие шёлковые туфли, расшитые завитками облаков. – Ты – господин лишь одного маленького царства, а он – хранитель…
– Я – господин своего царства, и я должен найти способ вернуть моих подданных… – проговорил Рэн, поспешно обуваясь. – Как они смели?.. Какое право имеют? Что взбрело в голову этому их Владыке? Это же женщины… старухи и девочки!
– …И они носительницы стихийных сил Калоса, – прошептал Каер. – Агарцы нанесли болезненный удар по самой плоти божественной Лианхо… Скажи мне, из тех ведьм хоть кому-то удалось спастись?
Рэн ответил не сразу. На миг он прикрыл глаза. Слова брата заставили его разум вновь вспыхнуть, словно тот был охвачен пламенем пожара. Взгляд той девочки, золотом сияющий под его веками, заставил сердце сжаться от двоякого чувства нежности и… ревности. По неясной причине царь не хотел рассказывать о маленькой ведьме. Да и что он мог поведать? Скорее всего, она пропала в огне…
– Я не знаю, – честно признался Рэн.
– …Стереть бы Агару с лица Сии, – негромко прорычал в ответ Каер. – Удар по селению Калоса – не повод ли объявить войну?!
В его глазах вспыхнули искры слёз. Длинные белые локоны разметались по плечам.
С рождения у мальчика были тёмно-красные, как у его матери, волосы. Но последний раз Рэн видел этот цвет в тот злосчастный день, когда его собственный отец Шан Ван Ли в приступе пьяного безумия задушил свою рыжую наложницу Мерру.
Маленький Каер и Рэн были в тот момент рядом. Когда осознание трагедии дошло до оцепеневших детей, Каер превратился в настоящего демонёнка. Восьмилетний мальчик внезапно обрёл невероятную силу ведьм. Он убил негодяя, даже не прикоснувшись к нему, одним взглядом…
С тех пор волосы Каера сделались белыми, точно снега Сурам, а его сердце навсегда покинул мир и покой. Нрав его стал вспыльчивым, взгляд – холодным и презрительным.
Царевич Рэн Лу Ван Ли не мог осудить своего младшего брата за содеянное. Их отец Шан Ван Ли был не лучшим правителем, отцом и мужем. Сам Рэн даже не знал имени своей родительницы. Говорили, что это была гордая белая чародейка, которая сбежала от супруга в Верхние царства сразу после рождения сына.
Смерть жестокосердного, вспыльчивого, погрязшего в удовольствиях правителя положила конец его тирании и ознаменовала начало благостного правления Рэна Лу Ван Ли. Придворные, уставшие от безумия Шан Ван Ли, поддержали наследника.
Народу царства Вэй было объявлено, что царь погиб от внезапной болезни. Никто и словом не обмолвился о гибели одной из наложниц. Её имя было забыто, как когда-то и имя законной супруги.
Новый правитель простил младшего брата и сделал того своим ближайшим телохранителем. Каер, хоть и был младше на пять лет, но уже с детства проявлял склонность к воинским искусствам и был необычайно талантлив в ведьмовских учениях.
– Эсфирцы своё получат, можете мне поверить, – услышали оба юноши.
Подал голос верный спутник Каера – один из демонов, которых послали уничтожить царевича и его брата. Красный ведьмак сумел переписать договор. Теперь демон Кагэ служил ему верой и правдой.
– Что слышно в мире духов, Кагэ? – спросил у слуги Каер.
– Тонкие сферы колеблются сильнее обычно, – прошелестел ответ. – Боги взволнованы. Само время начало новую песню. Грядут большие перемены…
Женщины визжали и выли, словно дикие звери, попавшие в капкан. Одни бросались на мучителей, другие бились о землю и рвали собственные космы. Они остервенело вгрызались зубами в сковавшие их руки и плевались проклятиями. У всех женщин были светло-рыжие, точно лисий мех, волосы. В распахнутых глазах отражался пожар.
Охотники хранили невозмутимость, происходящее нисколько не трогало их сердца. Пятеро мужчин держали вырывающихся пленниц. Ещё трое поочерёдно брызгали им на лица воду из фляг, словно благословляли. После этого нехитрого действа на женщин находило страшное безумие, затем наступало беспамятство. Кого-то запирали за решётками. Самым неподдающимся и дерзким перерезали шеи, как испорченной негодной скотине, и бросали в пламя.