— Ловить нечего — одна вода, — констатировал Арсений. Глотнув холодной «Крем-соды», он с минуту слонялся по квартире, решая: сразу заняться сборами, или вначале освежиться. В конце концов разделся и залез под душ. Минут пятнадцать он отмокал, смывая с себя летнюю жару. Когда Арсений вышел в комнату, то обнаружил в ней Саньку, который с кем-то болтал по телефону и допивал газировку. Положив трубку, Санька уселся в кресло и стал молча наблюдать за сборами Арсения. Тот вытащил рюкзак и принялся укладывать все необходимое. Наконец Санька не выдержал:
— Ты что, рехнулся, родной? Чего это тебе в голову взбрело? Тебе материала не хватает?
— Не хватает, — буркнул Арсений.
— Не хватает, — передразнил Санька, — вы только гляньте, ему не хватает материала! — Он воздел руки к потолку, словно творил молитву, потом, внезапно успокоившись, продолжил: — Прекрасно! Какой вывод?
— Какой? — спросил Арсений, отрываясь от рюкзака.
— Младенец! — радостно восхитился Санька. — Вывод очень простой. Не хватает материала, так и пиши: «не хватает материала». И больше ничего. Рюкзак не нужен, билеты не нужны, тушенка вовсе ни к чему, — Санька подбросил банку, — можешь мне выделить за консультацию.
— Неубедительно, — Арсений вновь принялся укладывать рюкзак.
— Ну ты даешь! Не заболел ли? — озабоченно поинтересовался Санька. — Температурку не померить ли? Да что же это такое? Я гляжу, ты всерьез собрался ехать?
— Собрался, — подтвердил Арсений.
Санька вскочил с кресла.
— Повторяю для начальников отделов. Если у тебя не хватает материала, так и пиши: «не хватает материала». Неубедительно? Аргументируй, голубь! Я помогу. Мы с тобой такую сопроводиловку накатаем, ахнешь. Скажу больше… А впрочем, ты меня знаешь, я зря трепаться не люблю. Прямо сейчас садимся и пишем. Давай все со стола к черту! — Санька решительно взял знакомую уже банку тушенки и стал запихивать в карман. — Здесь главное — объем! И понаукообразней… Чем больше и непонятней, тем лучше.
— Успокойся, мародер, и поставь все на место. Про то, как ты не любишь трепаться, знаю, к сожалению, не только я, но и весь Институт. Не будем мы с тобой писать никакой сопроводиловки, — Арсений затянул рюкзак и закурил, — ехать надо.
— Слушай, у тебя синдром, — протянул Санька, качая головой, — нет, у тебя целый комплекс синдромов.
— До чего ты гнусный тип. Сам не знаю, чего я тебя терплю. — Арсений отошел к окну, посмотрел во двор, повернулся к Саньке. — Дать тебе в глаз, что ли?
— Слышу речь не мальчика… Лаконично, убедительно, и главное, понятно. Тебе бы, старина, в искусствоведы податься! А то болтают, спорят там о всякой ерунде: богатой палитре, игре света, наполненности воздухом. Ну как картина может быть наполнена воздухом? Это же не дирижабль. А ты бы их быстро…
— Ладно, Санька, хватит трепаться.
— Хватит, так хватит, — неожиданно легко согласился Соснин и направился на кухню. Оттуда раздался его разочарованный голос. — Что же ты, брат, даже газировки в доме не держишь! Дай попить чего-нибудь.
— Бери. Там, в кране. Найдешь, или помочь?
Некоторое время Санька возился на кухне, недовольно ворча, что ему приходится общаться с людьми, у которых нет в доме даже газировки. Ведь он не требует армянского коньяка, а просит самой обыкновенной газированной воды, что это не лезет ни в какие ворота, для друзей определенный запас оной надо иметь всегда, а иначе с такими друзьями и дружить-то не стоит… Наконец, он появился из кухни, плюхнулся в кресло и серьезно спросил:
— Слушай, Арс, объясни?
— Что тебе объяснить? — вопросом на вопрос ответил Арсений.
— Объясни мне, зачем ты собрался ехать в это Место. Может, я, покалеченное дитя своего времени, чего не понимаю? Тебя действительно заинтересовали заявления, или ты выслуживаешься?
— И заявления заинтересовали, и начальству польстить возможность представилась.
— Не хами. Я же серьезно спрашиваю.
— А если серьезно, черт его знает… — Арсений откинулся в кресле. — Что меня туда толкает не знаю, хотя заявления действительно необычные.
— Ну, положим, обычных у нас не бывает, а эти друзья-заявители не могут связать двух слов. Кого они там узрели: привидения, фантомов, пришельцев?
— Да не знают они, понимаешь, не знают. Если бы знали, не писали бы никаких заявлений.
— А, может быть, туда кроме них еще кто приехал? Никому ведь не заказано.
— Это ты верно заметил, но представь себе картину… Ты приехал в лес, поставил палатку и все такое. Вокруг никого. Последний колышек вбиваешь и вдруг филин заухал или там, выпь заорала… Ты в палатку — от греха подальше, а там уже кто-то есть. А то еще хлеще, на твоих глазах появляется прямо из воздуха. Ну как?