— Вы знакомы с историей шутовского искусства? — Шут благосклонно взглянул на подошедшего.
— Поверхностно, но в достаточной мере, чтобы различать воспитанников разных школ.
— Мерик, еще меду? — шинкарь вопросительно смотрел на учителя.
— Надеюсь, не синтетика? — поинтересовался Шут.
— Для друзей только естественное, — обиделся шинкарь.
— Что ты знаешь о личностном индексе? — Мерик взглянул на Психоватого.
— Любопытный вопрос, — Психоватый повернулся к Шуту. — Интересуетесь? С помощью личностного индекса человек включается в Цивилизацию.
— Источник мы все знаем.
— Индекс — великолепное средство держать людей в повиновении, — сказал Психоватый. — Стал вне закона — не включишься в Цивилизацию.
— Возможно ли его изменить? — в упор спросил Шут.
— А что это даст? Новый индекс все равно требует включения. И получается, что нет разницы. Что старый включать, что новый — одни трудности, если желаешь что-то скрыть… Я правильно понял?
— Правильно, — угрюмо кивнул Шут. — Почему же он так надеялся на замену?
— Распространенное заблуждение, — охотно объяснил Психоватый. — Индекс так же естествен, как и дыхание.
— Что же делать?
Психоватый пожал плечами.
— Не знаю. Или жить вне Цивилизации, или попытаться в нее включиться. Иного выхода не вижу.
— Ты же сказал, что это невозможно.
— Этого я не утверждал. Я сказал, что включение вызовет затруднения.
— Но кто включает в Цивилизацию? — спросил Мерик.
— Занятный вопрос, — Психоватый потянулся к меду. — В свое время меня выставили из Школы из-за излишнего интереса к нему…
«Учитель Мерик — хороший человек. Он всегда понимает меня и увлекает так, что потом можно долго выдумывать и импровизировать. И мои сказки ему нравятся!»
Яся распирала радость оттого, что учитель похвалил его. Мысли мальчика беспорядочно прыгали от разговора с учителем до сказки о белой птице, и сама собой складывалась новая сказка. Красивая, легкая, и от нее на душе становилось еще радостнее, и не хотелось думать о незаконченных импровизациях по внеклассной теме. Ведь когда выдумываешь без желания, учитель всегда недоволен. «Ясь, — говорит он, — ты не хотел фантазировать. Правда?» А лгать ему нельзя, он все равно поймет и только еще более расстроится. «Ясь, — покачает он головой, — зачем ты лжешь?» А лучше учителя Мерика у него нет друга, и сердить его совсем не хочется. Он и так последнее время ходит грустный, хотя и не показывает виду. Нужно было рассказать ему веселую сказку. Ясь так и собирался сделать, но тут учитель заговорил о внеклассных импровизациях, а после этого сразу исчезло желание продолжать разговор. Ладно, при следующей встрече он не только расскажет, а и покажет сказку. Это, оказывается, так интересно! Когда Ясь в первый раз увидел сказку, то от удивления даже перестал фантазировать. И тогда же появился учитель Хан. «Мальчик, — сказал он, — подойди ко мне. Чем ты занимаешься?» Ясь взглянул — выдуманное исчезло. А о чем говорить, если показывать нечего? И тогда Хан стал интересоваться, в чьей группе Ясь. «Учитель Мерик!» — произнес он протяжно, и глаза его почему-то блеснули, как у кошки Ры. Человек с глазами кошки не может быть хорошим, решил тогда Ясь. А потом ребята сказали, что это учитель Хан, и все учителя ходят к нему за советами… Но зачем учителю Мерику спрашивать у него советов по фантазированию? Вряд ли Хан способен придумать хотя бы самую простенькую сказочку. Так зачем ему знать, у кого учится Ясь?.. Вообще, взрослые — странные люди, совершенно не любят выдумывать и потому, наверное, так радуются идеям, которые придумывают дети. Идея, конечно, самое смешное из того, что придумали взрослые. Ходишь, импровизируешь, а потом тебе говорят, что какая-то идея занесена в Каталог. Стоит спросить, что такое Каталог и зачем туда заносить идеи, никто толком не может объяснить. Даже учитель Мерик. У него уж этих идей должен быть целый ворох! А потом, что такое идея? Ясь спрашивал учителя Мерика, но тот сказал, что идею нельзя увидеть и пощупать. Это уж совсем непонятно! Вот Ясь, например, все выдуманное видит и трогает. Он научился это делать недавно, ведь он еще маленький. Почему же взрослые не делают этого? Наверное, учитель подразумевал что-то другое, и Ясь его неправильно понял. А вдруг он не знал о такой возможности? Мальчик задумался.
— Поверь, Мирон сильный человек.
— Милый, но не сильнее же он Цивилизации? — Подруга шевельнула горячим плечом, внимательно взглянула на Друга.