Служители приближались молча, держа наизготовке дезинтеграторы.
— Сейчас услышим «нам сказали», — усмехнулся Мирон. За весь разговор он не проронил ни слова и внимательно смотрел то на робота с карликом, то на Служителей. — Ясь, — обратился он неожиданно к мальчику. — Твои друзья очень сильные?
— Они все могут! Особенно карлик Ох.
— А если эти люди обидят их, — Сотрудник махнул в сторону униформ, — они сумеют постоять за себя?
— Они даже старичка Агу наказывают, — обиделся мальчуган.
Шеренга преследователей взволновалась.
«Опять этот учитель Хан! Всегда он мешает моим фантазиям. Я думал, что он уже исчез навсегда, ведь тогда он был прозрачным. А-а, наверное, и сейчас учитель ненастоящий и можно пройти через него насквозь. Правильно! Карлик Ох подумал то же самое. Сейчас Ох потрогает учителя, и все поймут, что он ненастоящий. Боится, пятится! Люди в фиолетовых нарядах пугают Оха своими ружьями. Смешные, не знают, что карлик ничего не боится. Учитель Хан говорит непонятное слово «дезинтегрировать». Нужно спросить у наставника Мерика, что оно означает… Ну вот, они разозлили карлика. Сейчас он заставит их исчезнуть. Для него это совсем простое дело».
— Святой Кыш! — вырвалось у ошеломленного Шута, — Карлик дезинтегрирует. Ну и воображение у мальчугана.
— Стоит догадаться хоть одному и мальчика моментально уничтожат.
— Они не пойдут на это!
— Учитель Хан! — торопливо сказал Мерик.
— Эта бестия догадлива?
— Нужно пользоваться растерянностью и прорываться в лес, — сказал Мирон. — Иначе нас всех сотрут в порошок.
«Испугались! Ох больше никого не тронет!»
Из города выползла еще одна группа Служителей.
— Мирон, эта партия за вами, — сказал Психоватый.
— Нам не вырваться, — Мирон встревоженно смотрел на пополнение. Лицо его ожесточилось. — Мерик, поговорите со своим воспитанником, пусть он их всех уничтожит!
— Сотрудник, я не могу заставить ребенка убивать! — учитель испуганно попятился от Мирона.
— Кто-то должен исчезнуть.
— Но…
— Подумайте о мальчике.
Повисло тягостное молчание, нарушаемое гудением машин Служителей.
— Будь проклят день, когда я начал развивать у Яся воображение! — вырвалось у Мерика.
— Не то проклинаете, учитель Мерик…
— Конечно! — налитые кровью глаза Психоватого радостно блеснули. Мирон невольно отвел взгляд в сторону. Сквер был чист. Лопоухий карлик меланхолично ковырял в носу, хихикал робот, кружа вокруг Яся. Шут тупо смотрел перед собой. Мерик бессильно сидел на траве. Мирон закрыл глаза. «Святые, что это такое?! Им сказали»… — Идемте! Быстрее! — заорал он. — Я вам сказал!..
— Пойдем, сынок, — кряхтя, старик попытался подняться. Мирон поспешно помог учителю. — Пески сыреют. Боюсь, опять ревматизм скрутит.
От багровых песков и в самом деле несло сырым холодом.
— Не по времени похолодание, — сказал недоуменно Мирон.
— Здесь все не так, как в городе, — пожал плечами старик. — Дикая природа… Что мы о ней знаем?
— Учитель, смотри, — Мирон встревоженно махнул в сторону Желтой реки.
— Тягучка! Не обращай на нее внимания. Это единственное средство защиты.
— Примитивная органика?
— Трудно сказать. Внешне, как видишь, похожа на обычную тучу. Мы так и думали в первый раз. Но она втянула в себя Леонида.
— Мим Леонид?!
— Он тоже был здесь. Человек двадцать исчезло в ней прежде, чем мы научились защищаться.
— Никак не привыкну ко всему, что здесь происходит.
— Мы дети Цивилизации… Пойдем отсюда. В Школе никогда не знаешь, что выкинут с детства знакомые I вещи.,
— Я сбегу отсюда, — сказал неожиданно Мирон.
— На моем веку из Школы не было побегов.
Мирон промолчал. Хрипло загудев, откуда-то из-за тучи на них стала выходить птица.
— Пойдем, пойдем, — заторопился старик. — В песках не следует задерживаться.
— А где в этих местах можно задерживаться? Над рекой Марево, в перелесках силовые завихрения, в спальнях Радужные Сполохи — на людей готов зверем кидаться.
— От всего есть защита.
— Что толку от нее, если она зависит от индивидуальности человека.
На солончаке блеснул знакомый оранжевый блик, и появились Священные деревья. У их подножия сновали киберы.
— Пожалуйста, очередная пакость!
Старик задумчиво пожевал губами и повернул в сторону от солончака. На пути замаячили фиолетовые.
— С ними лучше не связываться, — сказал Мирон.
— Ты еще не привык к Школе. Садись, нужно продержаться до Диспута.