Крик, раздавшийся из комнаты Океми, слышала, наверно, вся гвардия, и уж, конечно, слышал Эзарэль.
***
Через несколько минут Океми уже со злостью колотит в его дверь, словно надеясь выбить её кулаком. Открывают ей достаточно быстро, ведь её, конечно же, ждали.
Увидев Эзарэля, Океми даже ненадолго забывает о том, что вообще-то пришла сюда, чтобы его убить. Она вообще обо всём забывает, стоит ей только увидеть недовольное, забрызганное краской лицо эльфа.
— Детский прикол, — ядовито замечает эльф.
— Зато действенный, — отсмеявшись отвечает Океми, мысленно жалея, что у неё нет камеры, хотя этот момент и так навсегда останется в её памяти. И момент этот был бы абсолютно счастливым, если бы не странное создание в её руках.
Откинув штору, на подоконнике Океми обнаружила вовсе не своего фамильяра, а непонятное нечто, больше всего напоминавшее здоровенную рыбину. И теперь эта рыбина извивалась в её руках, била хвостом и плавниками и вот-вот норовила выскользнуть.
Повисло гнетущее молчание. Оба противника сверлили друг друга ненавидящими взглядами. Океми очень волновалась за своего фамильяра, а держать рыбину было противно и неудобно. Краска начинала щипать кожу Эзарэлю. Не в силах больше терпеть, они оба синхронно вздохнули, на выдохе сокрушённо произнеся:
— Ничья.
========== Сказка о храбрых девах, страхах и их преодолении ==========
Рия со странностями — это Невра понял уже давно. Наверно, ещё тогда, когда стоя напротив Чёрного пса, она, трясясь всем телом и сжимая кулаки так, что ногти впивались в кожу чуть ли не до крови, смотрела ему в глаза. Смотрела так, будто действительно может с этим псом сразиться и выстоять, так, будто она действительно готова броситься в бой. Так, что даже сам Невра на мгновение в это поверил.
Рия со странностями. Она боится многого: сильных гроз, высоты, монстров, обитающих в лесу, и ещё чего-то, о чём никому не говорит. Но главное — Рия боится океана, но никому в этом не признаётся.
***
Она смотрит в воду так, как смотрела в глаза Чёрному псу. Будто вода её злейший враг, будто она хочет показать, что сильнее воды, но сама не верит в это.
— Рия? — имя её повисает в воздухе, словно на него никто и не должен был отзываться. — Рия!
Тем временем она уже по колено в воде и идёт всё дальше, как бы желая показать всем, что ей не страшно.
Невра останавливает её, когда вода доходит уже почти до бёдер, обхватывает руками талию и тащит на берег. В первые секунды Рия смотрит на него огромными от ужаса глазами цвета тёмной морской воды. Губы у девушки синие, а кожа бледная, как у тех, у кого море забрало душу и жизнь, а потом выбросило на берег их истерзанные тела. И Невре от этого становится страшно.
На берегу Рия садится на камень, обхватывает колени руками и старается не смотреть на воду, делая вид, что вовсе её не видит. Нерва, отправляя бутылку с посланием, делает вид, что вовсе не видит, как Рия пытается не дрожать.
***
— Может, нам стоит об этом поговорить? — осторожно спрашивает Невра, почему-то ему кажется, что от неверных слов что-то внутри Рии может разбиться.
— О чём? — на автомате переспрашивает Рия, вовсе не желая слышать ответ.
— О твоих страхах.
— Я большая девочка и справлюсь сама! — слова Рии острые и резкие, а во взгляде немая мольба «не надо».
Невре очень хочется сказать, что она не справится, что она уже не справляется, что он за неё боится, что… Но в итоге зачем-то говорит, что разузнать о её самочувствии просила Мико. Нет, не просила, приказывала. А приказы Мико не обсуждаются. В общем-то, это правда, вот только это такая исковерканная, недоговорённая правда, что самому Невре от неё противно. А вот Рие, наоборот, легче. Она убеждает себя, что это просто приказ, что Невре на самом деле всё равно, что он не будет считать её слабой.
Невра и Рия идут в столовую, делая вид, что они очень порядочные члены гвардии и что приказы Мико действительно не обсуждаются.
***
Невра мучительно подбирает слова, а Рия делает вид, что этого не замечает. Она прячет от Невры взгляд, смотрит всё время в сторону, в окно, в стену, в потолок, да куда угодно, только не ему в глаза. А Невра пытается поймать её ускользающий взгляд, хотя ловить ветер в поле было бы проще.
Невре почти впервые трудно с девушкой, потому что Рия со странностями. Если обычно девушки в его присутствии стараются показать, какие они хрупкие и беззащитные, то Рия делает всё наоборот. Рия просит дать ей меч, Рия просит научить её драться, Рия хочет быть ловкой и быстрой… Рия почти кричит всем своим видом «смотри, я сильная!»
И тем не менее, сейчас Невра видит перед собой запуганного, но отчаянно храбрящегося ребёнка, которого очень хочется обнять, но вампиру кажется, что если он коснётся Рии хоть пальцем, то её стеклянная скорлупа треснет, похоронив саму Рию под ливнем острых осколков.
— Расскажи мне, — наконец начинает он, не придумав чего-то получше, — чего ты боишься?
Взгляд Рии всего на пару секунд удивлённо замирает, и Невре удаётся его перехватить. Ответ он читает в её глазах раньше, чем он успевает сорваться губ, и опережает его:
— Ответ «ничего» не принимается.
Рия нервно закусывает губу, в какой-то момент Невре кажется, что она прокусит её до крови, отводит глаза сначала вправо, потом влево, неравно запускает руку в волосы.
— Я, — почти шепчет она и смотрит Невре в глаза с немой мольбой о том, чтобы не продолжать, но, не найдя в них сострадания, продолжает вырывать из себя слова, — боюсь воды. Всегда немного боялась. Ещё с тех пор, как в детстве подскользнулась и с причала упала в море, но теперь ещё сильнее. Кажется, будто море дважды хотело забрать меня, и у него не вышло, но это не значит, что оно намерено отступить. И Чёрного пса я боюсь. И в лес одна ходить, потому что до сих пор могу заблудиться. И…
Она неожиданно замолкает, судорожно смыкая пальцы, рвано выдыхает и вновь заглядывает Невре в глаза.
— Хватит?
Ему хочется сказать, что да, хватит. Вытягивать из неё слова — это почти жестокость, пусть и во благо, по крайней мере Невра хочет верить, что всё, что он делает, он делает во благо. Он хочет отпустить Рию, оставить её хрупкий стеклянный купол в покое, но вместо это вспоминает, как она побледнела, когда узнала про дубликат ключей, от её комнаты, как она первое время вздрагивала от его голоса, как наполнились страхом её глаза, при их первой встрече. И вопрос против воли срывается с губ:
— Ты боишься меня?
Рия замирает, нет, Рия почти каменеет, даже перестаёт дышать. Несколько секунд проходят в тяжом молчании, а потом Рия делает глубокий вдох, и Невра понимает, что не хочет, чтобы на выдохе она ответила «да».
— Не знаю, — выдыхает Рия, а Невра чуть наклоняет голову, не понимая в его пользу этот ответ или нет. — Я не боюсь именно тебя, — поспешно поясняет Рия, и тон её становится очень извиняющимся. — Просто я очень боюсь вампиров. Даже в своём мире, ненастоящих вампиров боялась настолько, что не могла заснуть всю ночью.
— То есть, из-за каких-то вампиров из вашего мира, которые и не вампиры вовсе, ты боишься, что однажды ночью, в приступе лютого голода, я тебя съем? — Невра чувствует, что почти зол на этих вампиров-не-вампиров, и одновременно ему очень смешно.
— Это очень глупый и иррациональный страх, — оправдывается Рия, чуть краснея и глядя в пол.
— Отлично, — вздыхает Невра, — если разобрались, то будем клин вышибать клином.