С малых лет слышал Таро голос Коровы-чёрта. В ясные лунные ночи доносилось из-за гор: «У-он, у-он!» Это было тоскливое мычание, не похожее на надсадный вопль Огненной птицы.
Но мама всегда крепко прижимала к себе Таро и говорила:
— Это мычит Корова-чёрт. Вылезла из омута, бродит по горам. Любит Корова-чёрт человеческие тени. Незаметно от людей слизывает их шершавым языком. И тот, у кого слизнула она тень, становится чёрным, как головешка, и умирает.
Но Телёнок-чёрт, сидевший теперь рядом с ним, был совсем не страшный. Словно его младший брат.
— Ну вот, готово. Снизу я прикрепил каменное грузило так, что конь будет стоять и в воде… Ну, я пошёл, — сказал Таро.
Протянул он деревянную лошадку чертёнку, отряхнул щепки с одежды, встал. И тут заревел вдруг чертёнок громким голосом, покатились из его глаз круглые, как лепёшки, слёзы. Затопал он ногами, замахал руками, даже лошадку, которую ему Таро сделал, отбросил.
— А-а-а… Поиграй со мной! Поиграй! — ревел он.
— Я бы рад поиграть с тобой, да не могу. Я потом приеду, — сказал Таро.
И в это время забурлила вода в тихом омуте, запенилась, вздулась, и показалась из воды голова Коровы-чёрта.
И была Корова-чёрт будто огромная скала. Глаза — как горящие угли. Рога — как корни дерева. Потрясая рогами, она мычала страшным голосом: «Уон-уон!»
«Вот это да! Эта не только тень слизнёт, а и проглотит одним махом. Вон пасть-то какая, будто очаг кухонный!»
И Таро незаметно отступил от Коровы-чёрта. Как бы не пришлось удирать на Белом коньке…
Глава шестая
Плач-гора
Таро сделал ещё один шаг назад, но тут Корова-чёрт разинула свою огромную, как очаг, пасть и прогудела:
— Надоел, поди, мой пострел? Куда путь держишь?
«Похоже, она не собирается есть меня», — подумал с облегчением Таро.
— Я-то? Да в белый свет иду. Ищу живую воду. Ты не знаешь, где она?
— Живая вода? Нет, не слыхала о такой. Но тут неподалёку есть Плач-гора. Живёт там Одноглазый, Одноногий Горный дед. Ему не то тысяча лет, не то две тысячи. Он, может, и знает.
— Ладно. Пойду к Плач-горе, — сказал Таро весело.
Корова-чёрт посмотрела на него пристально.
— Неужели пойдёшь? Храбрый же ты, парень! Мы, коровы-черти, давно уже охраняем воду в омуте, но людей здесь ещё не видели. Боятся они приходить сюда. А ты не испугался. Пришёл. И ещё много приключений ждёт тебя в белом свете.
— Ничего! Я не струшу. К тому же Дед-Новый год одолжил мне Белого конька.
— Дед-Новый год? — спросила Корова-чёрт почтительно и внимательно поглядела на Таро. — Тогда и я дам тебе силу тысячи человек.
Корова-чёрт медленно положила свою тяжёлую руку на маленькое плечо Таро.
Таро стало вдруг жарко. Он почувствовал, как тело его наливается силой.
— Ого! Я теперь могу и сквозь гору пройти. Ладно, вырву-ка для пробы вот эту тысячелетнюю криптомерию.
Таро ухватился за ствол тысячелетней криптомерии, растущей у омута, и она выскочила из земли вместе с ветвями глициний, обвивающими её.
— Спасибо, Корова-чёрт. Теперь у меня сила тысячи человек! Не стыдно сидеть на таком коне.
Таро распрощался с Коровой-чёртом. Малыш её сидел у матери на шее и болтал ногами.
Таро было радостно на душе. Подпрыгивая на спине у конька, он пел песню:
Однако всякий раз как он подскакивал, восклицая «Ёхохой-но-хой!», Белый конёк уходил по брюхо в землю.
— Что с тобой, Белый конёк?
Таро слез с коня и вытащил его, как пробку, из земли. Тогда конёк сказал:
— Теперь у тебя сила тысячи человек. Поэтому я и ухожу в землю, как только ты подпрыгнешь на моей спине. Обычный конь сразу бы пал.
— Ага! Значит, иной раз и великая сила в тягость. Что же делать? Давай попросим у Коровы-чёрта силу десяти человек.
— Я бы попросил двойную силу.
— Как это? — спросил Таро удивлённо.
— Вдвое больше, чем у врага. К примеру, врагов десять, у тебя будет сила двадцати человек.
— Это хорошо! — закричал Таро. — Давай вернёмся к омуту.
Услышав просьбу Таро, Корова-чёрт расхохоталась, будто огонь в кухонном очаге загудел: «Гу-гу-гу!»
— Ну ладно. Дам тебе двойную силу, — сказала она и снова положила руку на плечо Таро.
Таро почувствовал, как стал сразу легче.
— Ну как? Теперь у тебя двойная сила. Когда врагов будет пять, у тебя будет силы на десятерых. Когда десять — на двадцать человек.