«Виною, видно, порох!» — вскричали все в один голос.
«Порох-то в порядке, — рассердился главный пушкарь. — Беда в том, что пушки заржавели. Давайте заложим гору пороха в трюм корабля и взорвем его в щепки».
Тут же собрали весь порох, который только отыскался в половине Европы, и заложили его, словно высокую черную гору, в трюм корабля. Затем объявили, что все жители должны удалиться на шесть миль оттуда, чтобы не взлететь на воздух. Доставили из тюрьмы самого ловкого в мире вора и посулили ему помилование при условии, что он подожжет порох серным фитилем длиною в семь саженей. Все ожидали, что море расколется от ужасающего грохота. Самый ловкий в мире вор поджег фитиль, а сам прыгнул в море и поплыл к берегу. В бинокли было видно, как горит и горит фитиль. Наконец огонек добрался до горы пороха и…
— Что? — вне себя от любопытства спросили мальчишки.
— Да, можно сказать, ровно ничего, никакого взрыва. Фитиль угас в самой гуще пороха.
— О-ох!
— Да, с горой пороха получилось точь-в-точь то же самое, что и с канонадой. А уж кто был рад-радехонек, так это самый ловкий в мире вор. Король же прямо позеленел от злости; он велел позвать верховного пушкаря и спросил его, почему тот купил порох, который не взрывается. Бедный пушкарь поклялся своей бородой, что порох самый что ни на есть лучший на свете и он тотчас это докажет. Он велел перевезти гору пороха на берег, забрался на колени в самую середину черной пороховой кучи и сунул — только ради пробы — горящую спичку в порох. Бум-м-м-м! Из горы пороха сверкнула молния, воздух потряс чудовищный взрыв, громадные клубы дыма поднялись над всей Данией, и людям показалось, что земля вот-вот разверзнется под их ногами. От верховного пушкаря даже мокрого места не осталось…
Тут к королю подошел старый матрос…
— Это был ты, Матте! — закричали мальчишки.
— Я не утверждаю, что это был именно я, но то был разумный моряк, чуть туговатый на левое ухо из-за страшного взрыва.
«Что толку шуметь! — сказал моряк. — Даже ребенку ясно, что корабль заговорен от огня, воздуха и воды. Попробуем, может, железо одолеет это морское чудище. Разрушим его и построим из древесины непобедимый флот. Думаю, десять тысяч плотников могли бы справиться с этой работой до следующей весны».
«А тем временем во всех странах на берегах Балтийского моря начнутся мятежи», — возразил военный министр.
«А тем временем Балтийское море выйдет из берегов, и мы все пойдем ко дну», — заметил адмирал, министр морского флота.
«А тем временем семь кораблей, груженных табаком, тщетно ждут в Каттегате», — сказал обергофмейстер двора.
«Нет, так дело не пойдет, это мешает благоденствию государства, — заявил удрученный король. — Пойдем спать! Утро вечера мудренее!»
Заснули они, а пока спали, произошло нечто удивительное. Этакий плутишка, ползучка, крошечный червячок, которого никто и знать не знал, поднялся из морской пены и за одну ночь разгрыз всю огромную шхуну «Рефанут». Далеко-далеко вокруг море было покрыто древесной мукой, а когда король с придворными пробудились, от громадного корабля осталась всего лишь небольшая часть камбуза. Но и из этих останков удалось построить потом трехмачтовое судно.
Пролив был свободен, соль и кофе можно было беспрепятственно ввозить, и все остались очень довольны. Трудно даже описать, как все радовались, когда король снова мог взять в руки понюшку табаку. Город иллюминировали, на всех табачных лавках развевались флаги, и все придворные в честь такого дня нарядились во фраки табачного цвета.
Господин Пер вместе с колдуном долго и тщетно ждали какой-либо весточки с корабля и утешались только тем, что путь до Полинезии такой дальний. Однажды ночью господину Перу приснилось, что гора Аавасакса от подножия до вершины покрыта золотом, и он поспешил позвать к себе колдуна.
«То-то и то-то мне приснилось, — сказал он, — это означает, что „Рефанут“ нынче же вернется домой, доверху груженный золотым песком. Зови сюда весь город, колдун! Отпразднуем пышную свадьбу».
Колдун пригласил на свадьбу не только весь город, но и всех лапландских троллей. И один из них, семиглазый, был послан на самую высокую башню, чтобы дать знак, когда «Рефанут» покажется далеко-далеко в Балтийском море. А юнгфру Солнечная Светлая Улыбка выплакала все свои глазки, и они стали совсем багровыми, словно заход солнца, предвещающий бурю.
Все было готово, тролль на башне подал знак, и все заторопились вниз, на пристань с венками и флагами. Но вместо шхуны «Рефанут» на горизонте показался лишь нищенский, жалкий челнок с мочалкой вместо паруса; в нем сидел изголодавшийся человек в лохмотьях. То был шкипер шхуны «Рефанут», единственный, кто вернулся домой, чтоб рассказать о его судьбе.