— Но для чего принцу Флурио прокладывать канал? Разве мало у него рек, холмов и речных потоков?!
— А почему бы ему не завести водоем с болотной водой! Флурио, разумеется, самый что ни на есть любезнейший принц на свете, но создан он, как и все другие мальчишки, а мальчишки никогда не бывают довольны, если им не дозволяют переиначить природу. Думаешь, он благоденствует в золоченом замке своего отца? Как бы не так, он построил себе хижину из ельника неподалеку отсюда, у Лесного озерца! Он радуется там своим птицам, медведям и майским жукам, и туда же жаждет пригласить Унду Марину, угостить ее клюквой в меду. Но понятно, что принцесса Морской воды не очень-то охотно станет путешествовать по проселочной дороге.
— Теперь понятно! По этой причине принц и хочет вырыть для нее канал до самого Лесного озерца?!
— Пожалуйста, тише! Молчи! Это — великая тайна! Но вот и сам принц!
Вереск приподнялся на своем тоненьком стебельке, а Брусничник, Воронья Ягода и Черничник начали толкать друг друга; Кошачьи Лапки вступили в спор с Сосновыми Шишками и Куриными Ягодами[29]. Всем хотелось увидеть принца.
— Дорогой мой, — сказал Цветок Земляники Сморчку, росшему на склоне холма, — позволь мне взобраться на твою широкую бурую спину!
Еще ниже по склону, там, где расстилался луг, послышалось шушуканье среди множества любопытных и болтливых цветов.
— Приезжает принц, наш красавец-принц, наш собственный любимый юный принц! Зачем он приезжает? И почему с ним столько работников?
— Я знаю, — молвил Подснежник. — Он будет строить замок.
— Или загон для львов, — вставил свое слово Лютик.
— О горе нам, тогда львы нас затопчут! — закричала Ромашка.
— Им уколют ногу! — пригрозил Репейник.
— Предсказываю, он построит домик для бабочек и мотыльков, — вставила свое слово Полевая Гвоздика-Травянка.
— Тогда у наших дам появятся и благородные кавалеры во время комариных плясок, — прошептал Красный Клевер.
— Коли бы все так было ладно… — вздохнул Куст Шиповника.
Но Куст Можжевельника поведал Вереску в знак величайшего доверия, что принц собирается здесь, на Лесном холме, проложить канал!
Всеобщее изумление!
— Канал? А что это такое?
— Никто толком не знает, — ответил Папоротник. — Но что этот канал своего рода канальство, будьте уверены!
Муравьи и все прочие насекомые полагали, что свершили великое деяние, проложив тропку шириной в два пальца от Лесного озерца к морю. Но тот, кто вовсе не восславил их великий труд, был принц Флурио.
— Несчастные! — воскликнул он. — Разве я не приказал вам вырыть канал, а вы проложили лишь муравьиную тропку.
— Нет, послушайте-ка теперь нас, Ваше Королевское Высочество, — пропищала старая разумная Муравьиха, заползая на голенище сапожка принца. — Ведь мы и вправду несчастные, это наша профессия, но чем иным должен быть канал, как не муравьиной тропкой?
— Канал, — стал объяснять принц, — это широкий и глубокий ров для стока воды, где могут плыть корабли и где можно грести на лодке.
— Вот как! — воскликнула Муравьиха. — Призови тогда Крота, он знает толк в такой работе.
Принц призвал Крота.
— Ты умеешь рыть землю? — спросил он его. — Да, именно ты?
— Еще бы… Умею, — ответил Крот.
— Вырой мне тогда канал от Лесного озерца к морю. Коли не справишься один, возьми с собой всех крыс и мышей. Завтра вечером все должно быть готово!
— Положись на меня, — заверил его Крот.
Назавтра вечером принц вернулся обратно и обнаружил лишь маленький ход под поросшим травой валом, ход такой ширины, что Крот мог свободно проползти через него.
— Это еще что? И ты называешь это — канал?
— Так называем это мы, — заверил принца Крот.
— Как может животное быть таким глупым? Кого ж мне заставить теперь рыть канал?
— Я не гожусь, так разве что кабан подойдет? — пискнул Крот, сморщив от обиды рыльце. Не по нраву ему было, когда его называли глупым, да еще так, чтоб все это слышали.
Принц призвал Кабана.
— Можешь вырыть канал? Но канал настоящий, понимаешь? Не такой вот маленький да узкий кротовый ход.