На лугу старик пас козла. Вдруг пошёл дождь. Старик спрятался от дождя под бородой козла. Орёл, который уже доедал быка, спустился с бычьей лопаткой на рога козла. Дождь кончился. Старик вышел из-под бороды козла. Орёл от неожиданности испугался, взлетел и выронил бычью лопатку. Она попала старику в глаз. Старик подумал: «Попала соринка, надо бы вынуть». Вечером попросил своих снох вынуть соринку, но те ничего в его глазу не заметили. Тогда табунщик из соседнего аула взялся вынуть соринку. Он взял с собой длинную верёвку и залез в глаз старика. Долго там бродил и отыскал бычью лопатку. Но вынуть её сам он, конечно, не мог. Он обвязал лопатку верёвкой, а сам выпрыгнул из глаза и по верёвке спустился вниз. К этому концу верёвки он привязал всех быков своего аула. Быки разом потянули и вытащили из глаза старика огромную бычью лопатку. Табунщик заставил быков оттащить её подальше в степь.
Прошло много лет. Бычья лопатка покрылась землёй, земля заросла травой. Понравился этот холм людям. И вырос на холме большой аул. Люди не знали, что их аул расположился на бычьей лопатке. А хитрая лисица догадалась. Каждую ночь она стала прибегать и грызть кость. Пока она грызла, холм дрожал, и люди думали, что это землетрясение. Но землетрясение стало повторяться каждую ночь, и люди поняли: что-то тут другое. Они выставили на ночь караульных вокруг аула, и вот один из них заметил огромную лису. Он подстрелил её, а наутро весь народ пришёл смотреть на лису, которая по ночам трясла их аул. Лиса была такая, что протянулась от реки до реки. Людям понравилась огненно-рыжая лисья шкура, и они содрали сё с одного бока лисы. Из этой шкуры всему большому аулу сшили лисьи шубы и папахи. Но перевернуть лису на другой бок люди не могли, поэтому половина шкуры осталась не содранной.
Однажды шла на реку за водой женщина из соседнего аула. Она увидела наполовину ободранную лису, подцепила её носком, перевернула на другой бок, нагнулась и сорвала с нее другую половину шкуры.
— Сошью моему сыну папаху, — сказала она, — но этого не хватит, надо будет добавить меха.
Она добавила триста овчин и сшила сыну папаху.
С моря подул сильный ветер и разбросал по степи кости этой лисы. Череп лисы долго катился на восток и остановился в калмыцкой степи. Туда, к калмыкам, кабардинцы ездят за солью. Ехало однажды за солью сорок арб, каждая была запряжена парой быков. Погонщики от жары заснули. Пошёл дождь. Быки увидели укрытие и заехали в него. Это был череп лисы. За первой арбой заехали в череп и остальные. Все сорок укрылись там от дождя. Но вот погонщики проснулись, испугались, начали кричать. Невдалеке стояла калмыцкая кибитка. Собака, которая лежала возле кибитки, услышала шум, подбежала к черепу, обнюхала его, потом взяла в зубы и притащила в кибитку. Калмыки проснулись, думают: «Что за шум?» Потом поняли: шум идёт из лисьего черепа, который валяется на полу. Они сказали мальчику:
— Посмотри, что там шевелится в черепе.
Мальчик вывел оттуда сорок арб, запряжённых быками. Хозяин кибитки спросил:
— Что это вы там делаете, зачем туда забрались?
— Мы приехали к вам за солью!
Хозяин засмеялся:
— Приехали за солью, а заблудились в лисьем черепе! — Он вынул из кармана комок соли и положил перед гостями. Для них этот комок показался горой. Они разбили её на куски, погрузили на сорок арб и, очень довольные, отправились домой.
Да, такое рассказывают наши старики. А вы подумайте и ответьте: кто тут был самым большим? Может быть, бык, мимо которого встречный всадник ехал два дня? Или орёл, который легко подхватил этого быка и унёс за облака? Или, может быть, козёл, на рога которого опустился орёл с бычьей лопаткой? А может, старик, которому эта лопатка попала в глаз и показалась соринкой? А может, рыжая лисица, которая протянулась от реки до реки, лисица, в череп которой заехало однажды сорок арб и каждая была запряжена парой быков? Или, может, собака, которая притащила в кибитку этот череп? А может быть, мальчик, которому не хватило на папаху шкуры этой лисицы?
НОГАЙСКИЕ СКАЗКИ
МУДРОСТЬ СТАРИКОВ
Жил в далёкие времена жестокий хан. Однажды он сказал:
— Нет пользы от стариков, незачем их кормить.
Он издал указ: «Каждый должен убить своего отца, как только тому исполнится шестьдесят лет».
Жил на этой земле пастух Кенджи. Когда его отцу исполнилось шестьдесят лет, Кенджи повёл его за селение, чтобы убить. Они вышли в степь, отец спрашивает:
— Куда мы идём?