Сказали так орлы, взвились в небо и скрылись за облаками.
Поклялся Гончауль дойти до Олангмук и отправился в путь. Шёл день, месяц. Целый год шёл, а на второй увидел вдали много гор высоких, а среди них гору выше всех. И на горе той виден чум золотой, на солнце блестит. А кругом змеи летают.
Стал Гончауль на гору подниматься, глядит: дом белокаменный стоит. «Дай, — думает, — зайду. Отдохну и дорогу к золотому чуму расспрошу». Только дверь открыл, а на пороге старшая сестра стоит, в руках скребок[34] держит. Видно, шкуры выделывала. Увидела брата, ахнула, скребок уронила, горько заплакала:
— Милый брат! Откуда ты взялся? Как меня нашёл? Ой, тяжко в неволе! Змей трёхглавый день и ночь заставляет работать. Возьми меня отсюда!
— Скоро, скоро, сестра, возьму! — отвечает Гончауль. — Расскажи только, как к золотому чуму пройти.
— Ой, что ты, брат! До того чума ещё никто не доходил. И тебе не дойти…
— Нет, я дойду! — отвечает Гончауль. Видит старшая сестра, что брат твёрдо решил, и рассказала ему дорогу:
— Иди по той дороге только ночью, когда змеи спят. Дойдёшь до дома деревянного. Кто там живёт, я не знаю. Там спросишь, как дальше идти.
Простились они, и Гончауль пошёл дальше.
Идёт он по той, мало кому известной, дороге. Крутая она. По сторонам колючки растут. Идёт Гончауль, сорвётся, за колючки руками ухватится. Одежду изорвал, руки в кровь изрезал. На пятый день увидел на горе деревянную избушку. «Дай, — думает, — зайду. Отдохну и дорогу расспрошу». Только дверь открыл, а на пороге средняя сестра стоит, иглу и камыс в руках держит. Видно, унты[35] шила. Увидела брата, ахнула, иглу и унты из рук выронила, горько заплакала:
— Брат родной! Откуда ты взялся? Как меня нашёл? Ой, тяжко в неволе! Змей двуглавый день и ночь заставляет работать. Возьми меня отсюда!
— Скоро, скоро, сестра, возьму! — отвечает Гончауль. — Расскажи только, как к золотому чуму пройти.
— Ой, что ты, брат! До того чума ещё никто не доходил. И тебе не дойти…
— Нет, я дойду! — отвечает Гончауль. Видит средняя сестра, что брат твёрдо решил, и рассказала дорогу:
— Иди по той дороге только ночью, когда змеи спят. Дойдёшь до дома серебряного. Кто там живёт, я не знаю. Там спросишь, как дальше идти.
Простились они, и Гончауль пошёл дальше.
Идёт он по той, мало кому известной, дороге, а она ещё круче первой. По сторонам иглы острые из земли торчат. Идёт Гончауль, сорвётся, за иглы руками ухватится. Всё тело в кровь исколол. На седьмой день увидел на горе серебряный дом. «Дай, — думает, — зайду. Отдохну и дорогу расспрошу». Только в дом зашёл, а на пороге сестра младшая стоит, поварёшку в руке держит. Видно, мясо варила. Увидела брата, ахнула, поварёшку из рук выронила, горько заплакала:
— Брат родной! Откуда ты взялся? Как меня нашёл? Ой, тяжко в неволе! Змей одноглавый день и ночь заставляет работать. Возьми меня отсюда!
— Скоро, скоро, сестра, возьму! — отвечает Гончауль. — Расскажи только, как к золотому чуму пройти.
— Ой, что ты, брат! До того чума ещё никто не доходил! И тебе не дойти…
— Нет, я дойду! — отвечает Гончауль. Видит младшая сестра, что брат твёрдо решил, и рассказала дорогу:
— Иди по той дороге только ночью, когда змеи спят. Дойдёшь до золотого чума — опасайся Шестиглавого!
Простились они, и Гончауль пошёл дальше.
Идёт он по той, мало кому известной, дороге, а она ещё круче стала. По сторонам огненные прутья из земли торчат. Идёт Гончауль, сорвётся, за прутья ухватится. Все руки сжёг. На двенадцатую ночь на горе золотой чум увидел. Рядом берестяной чум стоит. Вокруг змеи спят.
Подошёл Гончауль к берестяному чуму. Только хотел войти, откуда ни возьмись — змей Шестиглавый взвился. Ударил крылом — голову Гончаулю рассёк. Замертво упал Гончауль. Вскочили змеи, шум подняли, разорвали Гончауля на части и в ущелье сбросили.
Лежит Гончауль, вороны его клюют, вот уж одни белые кости остались. А далеко-далеко за горами в это время два орла между собой разговаривают:
— Где-то наш Гончауль? Что-то долго не возвращается!
— Надо туда слетать и узнать, что случилось.
Взвились орлы и полетели. Высоко в небе вьются над теми горами. Увидели кости, догадались, что случилось.
Опустились орлы в ущелье, сложили кости Гончауля, как они должны быть, принесли в клювах живой воды. Брызнули на кости, они мясом обросли. Дунул орёл постарше в лицо Гончаулю, тот проснулся, на ноги вскочил:
— Ух, как долго я спал!