— От Савраски-губошлёпа убегаю!
— Что ты! — говорит медведь. — Нашёл кого бояться! Покажи мне, где он, я его сейчас съем!
— Вот тут, недалеко! — показал Барс полосатый.
— Да я не вижу!
Тогда Барс полосатый взял и поднял медведя кверху. Держал, держал и спрашивает:
— Видишь?
А сам и не замечает, что своими лапами задавил медведя насмерть.
— Ну что, видел? — спрашивает Барс полосатый у медведя, опуская его на землю.
А тот и не шевелится.
— Бедный медведь! — сказал Барс полосатый. — Он увидел Савраску-губошлёпа и умер от страху!
И пустился Барс полосатый бежать еще сильнее.
Бежит, а навстречу ему серый волк.
— Что так скоро бежишь?
— От Савраски-губошлёпа убегаю!
— Вот нашёл кого бояться! — говорит серый волк. — Покажи мне, где он, я его сейчас задеру!
— Смотри и ты не издохни! — сказал Барс полосатый. — Медведь его только увидал и сразу дух испустил!
— Ну! — говорит серый волк. — Я их сотни две задрал, да не пропал!
— Ну, смотри! — сказал Барс полосатый, поднял серого волка кверху, а тот сразу и захрипел в его могучих лапах.
— Видишь, хвастунишка! Поди и рассмотреть-то хорошенько не успел! — сказал Барс полосатый, бросил волка и убежал без оглядки за дальние горы, за глубокие долы, за тёмные леса.
С тех пор и перевелись барсы на Енисее.
Скупой поп и работник
Поехали поп и работник в тайгу.
— Батюшка, надо бы еды побольше взять. Тайга большая, вдруг заблудимся.
— Не надо, не заблудимся!
Работник взял булку хлеба и спрятал её за пазухой, а скупой поп ничего не взял. Поехали. Поднялась буря, — они и заблудились. Работник захотел есть, вытащил булку хлеба, завернул её в сено и ест. Поп увидел — работник что-то жуёт, спрашивает:
— Ты что ешь?
— Да сено…
— А как оно ладно, есть можно?
— Да не особенно, но с голоду можно…
— Выбери-ка мне!
Работник выбрал пучок сена, дал попу. Поп пожевал, пожевал, сморщился — выплюнул. Работник наелся хлеба, а поп так и остался голодный. Поехали дальше. Наткнулись на зимовье. Вошли в него.
— Поищу хлеба, — вздохнул поп.
— Вот, батюшка, кувшин на шестке стоит, однако, в нём горох; надо бы ложку, — сказал работник.
— Не надо, где её найдёшь! — заторопился голодный поп и полез в кувшин рукой, захватил горсть гороху, показалось мало, запустил руку поглубже, да вытащить-то и не может.
— Руку завязил! — крикнул он работнику.
— Вот, батюшка, точило, бей по нему кувшином! — и показал на лысую голову пастуха, который спал на лежанке. Поп размахнулся — бах! — кувшином пастуху по голове. Пастух закричал, вскочил, бросился на попа, да как ухнет его по темени. Не взвидел поп света, слёзы градом посыпались, упал на скамью, стонет, попрекает работника:
— Что ты наделал, разбойник? Какое же это точило?
А работник смеётся!
— Сена, батюшка, ты наелся, сила в тебе лошадиная, так ударил — точило-то ожило, подскочило, тебя и стукнуло!
Бурдучок
Один молодой паренёк женился на молоденькой девушке. Однажды он ей и говорит:
— Поедем к твоему отцу и матери в гости.
Живо запрягли лошадь, сели и поехали. Мать увидела дочку с мужем и запечалилась:
— Чем же я буду угощать зятя? А угостить надо.
Она придумывала, чем угостить, но никак не могла придумать. А не могла придумать потому, что не из чего было готовить. Могла она сварить только кисель. В деревне его называли бурдук. Поставила на стол кисель. Дочка с мужем сели кушать. Зятю очень понравился кисель. В его деревне никогда такого не варили. Сколько он ни ел, а все думал, как бы спросить у тёщи-матушки, как называют это кушанье.
Наконец, набрался духу и решил спросить:
— Тёща-матушка, как называют это кушанье?
— Так вот, батюшка, я его попросту назову — бурдучок.
Выспросил паренёк у тёщи, как готовят кисель, и говорит своей молодой жене:
— Вот что, жена, я ночевать здесь не буду сегодня, ты оставайся одна, а я выпрягу лошадь, сяду верхом и поеду скорее домой.
Молодая жена удивилась, но не стала спрашивать, почему её муж не хочет ночевать.
Он-то думает скорей домой доехать, сказать своей родной матери, чтоб она такой же бурдучок сварила.
Выходит на двор, выпрягает лошадь, садится верхом и пустил лошадь на весь мах. А сам твердит: «Бурдучок, бурдучок». Не захотел ехать трактом, а вздумал ехать прямой дорогой. А прямо была большая грязь. И завязла его лошадь в грязи до ушей. Грязь была очень топкая, а пока он из грязи вылезал с лошадью, забыл слово «бурдучок». Вот беда, где-то уронил, видно, в грязи слово «бурдучок».
Выводит лошадь, привязывает её за изгородь, а сам сбрасывает свои сапоги, засучивает брюки кверху и начинает в грязи ходить, руками нащупывать и доставать. Ходил, ходил он, но ничего не мог найти.
В это время подъезжают два брата приискателя, очень красиво одетые, и спрашивают его:
— Ты что тут, брат, бродишься в грязи?
— Не говорите, братцы, засел я в грязи и уронил хорошую вещь, вот и разыскиваю.
А те думают: «Наверно, неплохая вещь, а то бы человек не стал пачкаться так в грязи».
— А что, молодец, ты не разрешишь нам этак поискать?
— Так, пожалуй, ищите, все равно мне не найти будет. Найдёте, будет ваше.
Те спрыгивают с коней, сбрасывают сапоги, забродят в грязь и тоже давай рыться в этой грязи, искать.
И вот они все трое полдня возились в этой грязи, размесили её так, что она сделалась жидкой. Один приискатель говорит брату своему:
— Однако, нам тоже будет не найти. Мы и так грязь сделали, как бурдук.
А парень услышал это слово, заскочил на коня и поскакал, а сам повторяет: «Бурдучок, бурдучок».
Тогда приискатели и говорят:
— Вот мы искали, да не нашли, а он, видно, нашёл и убежал.
Любители сказок
Жили старик со старухой. Очень они любили слушать сказки и пускали к себе ночевать только тех прохожих, которые соглашались всю ночь сказки сказывать. Шёл однажды через деревню солдат и попросился к ним ночевать.
— А ты будешь сказки сказывать?
— Буду.
— Ну, проходи.
Солдат снял ранец, шинель и сел на лавку, старуха к нему:
— Ну, ты чего молчишь, служивый? Рассказывай.
— Да ты что, старая, не накормила, да сказывай. Ты сначала есть дай.
Старуха ужин собрала, поели, она опять к нему:
— Ну, так сказывай.
— Да ты что пристала? Еще постели не постланы, а она: «сказывай». Ты стели постель…
Старуха постлала солдату постель и себе со стариком постлала, огонь погасили.
— Ну, сказывай!
Вот солдат и говорит:
— Что бы я ни рассказывал, перебивать нельзя — брошу. Сами тогда сказывайте.
Старики согласились.
Вот солдат и начал:
— Я иду по полю, а птичка из пенька в пенек. Я иду по полю, а птичка из пенька в пенек…
Старуха говорит:
— Чёрт, не сказка!
— Перебила? Так сама и сказывай.
Завернулся солдат в шинелишку и захрапел.
Старик лежит и ворчит на старуху:
— Зачем перебила? Вот теперь сама и сказывай сказку.
Старуха и говорит:
— Какой чёрт хозяин, такой чёрт и гость. Какой чёрт хозяин, такой чёрт и гость…
Так без конца одно и то же. Старик не выдержал:
— Чёрт, не сказка!
— А, перебил, так сам и сказывай.
Старик начал:
— А чем молчать, так лучше ворчать, а чем молчать, так лучше ворчать…
И так до утра пробормотал. А солдат выспался, встал утром, взял котомку и пошёл.