— Твоя правда, барин. Больше она не будет тебя разорять.
— Так ты здесь, дурень?
— Ну да, — здесь.
— Разорил ты меня, дурень.
А Йонас отвечает:
— Твоя правда, барин, теперь-то уж разорил. Оставил Йонас барина на берегу, а сам пошёл, куда надо.
ТРИ ЗЁРНЫШКА
Жил один парень, по имени Юргис. Нанялся он на целый год батрачить, а хозяин и спрашивает его:
— Сколько просишь? Юргис отвечает:
— Столько, сколько мне за год в ухо попадёт.
Хозяин согласился. Кончился год, а Юргису всего лишь три зёрнышка в ухо попало: один раз, когда рожь возили, закатилось ржаное зерно, другой раз, когда пшеницу возили, закатилось пшеничное зерно, а в третий раз — ячменное зерно. Завязал Юргис эти зёрнышки в платочек, распрощался с хозяином и пошёл бродить по свету.
Шёл весь день, покуда не стемнело. Вечером зашёл к одному мужику ночлега просить. Как впустили его, подал он свои три зёрнышка хозяину и говорит:
— Спрячь, тут всё моё жалованье за целый год.
Взял хозяин узелок, понёс его спрятать, да вздумал сперва посмотреть, каково это жалованье. Развязал узелок, а зёрна — возьми и рассыпься. Подскочил петух и всё склевал…
Встал утром Юргис, собрался дальше идти и просит свой узелок. А хозяин говорит:
— Прости меня, любезный, вчера не утерпел я, развязал узелок. Высыпалось оттуда несколько зёрнышек, а петух подскочил и склевал.
— Нет, — сказал Юргис, — я тебя не могу простить, это было всё моё годовое жалованье. А коли петух склевал, отдай мне этого петуха.
Отдал хозяин петуха, и Юргис ушёл.
Следующим вечером Юргис остановился на ночлег у другого хозяина и попросил его приглядеть за петухом. Хозяин отнёс петуха к гусям и сказал: «Поклюёт петушок ячменя, а ночь просидит на краю корыта».
Поднялся утром Юргис, собрался идти дальше и просит отдать ему петуха. Пошёл хозяин за петухом и видит — защипали его гуси. Идёт к Юргису, просит у него прощения.
— Нет, — говорит Юргис, — не могу простить, то было моё жалованье за целый год. Не вводи меня в убыток, отдай за этого петуха гуся.
Хозяин не стал спорить, отдал гуся.
Юргис отправился дальше, и вот опять настал вечер. Опять он зашёл на ночлег и попросил хозяина устроить на ночь его гуся.
— Ладно, — сказал хозяин, — места у меня нет, а вот в хлеву стоит барашек, к нему и посажу гуся. Барашку даём овса, поклюёт с ним и твой гусь.
Поднялся утром Юргис, собрался идти и просит отдать ему гуся. Пошёл хозяин в хлев, только глядь — гусь убит и затоптан в землю. Юргис и говорит:
— Не допусти же, чтобы всё моё годовое жалованье пошло прахом. Отдай мне за гуся барашка.
Хозяин не стал спорить, отдал. А барашек этот был особенный — приносил счастье.
Юргис привязал барашку к рожкам верёвочку и повёл. В это время девки на речке рубахи стирали. Увидели они барашка, подбежали к нему и говорят: «Какой славный барашек! Хоть шёрстки у него надёргаем!» Но только дотронулись до барашка — и не могут от него оторваться, идут следом.
Идут они селом. Увидала хозяйка, что девки её бредут за парнем и бараном, и принялась браниться, а потом обозлилась, кинулась отгонять их. Подбежала, хлоп одну девку по спине — и не может отнять руку, должна идти следом. Увидал тут хозяин, что его жена с девками идут за парней и бараном.
— Это ли не дуры! — закричал он и кинулся отгонять их. Но только схватил жену за руку, тут же прилип и пошёл следом. Идут они, идут, а навстречу им купец. Здоровается он с хозяином и просит что-нибудь продать. Но только подал хозяину руку, так и сам поплёлся следом. Пошли они дальше и повстречали проезжего цыгана.
— Здравствуйте, здравствуйте, — кричит цыган издали, — куда такого славного барашка ведёте?
Подошёл поближе погладить барашка? да рука прилипла, и пришлось ему идти следом со всем своим семейством.
А Юргису хоть бы что. Ведёт своего барашка, а следом — куча девок, мужик с женой, купец с мешком товаров плетётся и цыган с повозкой и всей семьёй тащится.
Пришёл Юргис в город, и вся орава за ним. Увидали горожане такое диво, кинулись глядеть, и многие тут же прилипли, не могут оторваться. Собралась огромная толпа людей, и Юргис разгуливает с ними по улицам.
А в городе этом жил король, была у него дочь. Всегда-то она была печальная, никто не мог её развеселить. Крепко сокрушался король из-за любимой дочери и однажды объявил он: «Коли сыщется такой человек, который рассмешит мою дочь, отдам ему полкоролевства и дочь за него выдам».
А тут, как по заказу, идёт через королевский двор Юргис со своим барашком и толпой людей. Люди эти толкаются, сердятся, а все идут за барашком. Королевна в это время сидела у окна. Увидала она такое диво и начала весело смеяться да так расхохоталась, что весь дворец зазвенел.
Услыхал король её смех, пришёл поглядеть в окно — и сам принялся хохотать.
Обрадовался тут король и велел позвать Юргиса. А как только Юргис узнал, что король тотчас исполнит своё обещание, вышел он и отпустил людей. Сказал только: «Барашек, отпусти». И в тот же миг каждый пошёл куда хотел.
А Юргис получил полкоролевства, женился на королевне и зажил счастливо.
ОТКУДА ВЗЯЛАСЬ ДАУГАВА
Это было давно-давно, в незапамятные времена. Тогда и звери, и птицы жили без всякой работы, ничего не делали, ни о чём не заботились. А от скуки да от безделья часто ссорились и дрались.
И вот, чтобы положить конец всем раздорам, они решили заняться важной работой — вырыть большую реку, Даугаву.
Одна лишь Иволга, птица, накликающая дождь, не хотела копать реку.
— Для чего мне вода на земле? Мне и небесной воды хватит!
А звери и птицы не стали долго судить да рядить. Тут же и принялись за работу. И работали не за страх, а за совесть.
Заяц впереди бежал, дорогу реке показывал.
А ведь всем известно, что Заяц прямо бегать не умеет, бежит-петляет.
Вот потому и Даугава не прямая, а вся в извилинах получилась.
Лиса спешила за ним вслед и своим пушистым хвостом намечала берега Даугавы.
Крот-землекоп прокладывал русло.
Барсук шёл за Кротом, русло расширял.
Медведь, как самый главный силач — ведь недаром же он самый главный силач! — таскал из русла землю и сваливал в кучи. И сейчас видны на берегах Даугавы изрядные горы и пригорки, которые Медведь насыпал.
Да и все другие звери и птицы трудились что есть силы. И все ссоры были забыты.
А когда вырыли Даугаву, то собрались посмотреть, какова река у них получилась. Да тут же и проверили, кто как работал.
Крот и Медведь даже землю с себя стряхнуть не успели — так усердно они работали.
— Вы у нас самые трудолюбивые, — сказали им все звери и птицы, — поэтому можете с честью носить всегда свою рабочую одежду!
С тех пор Медведь и Крот так и ходят в тёмных шубах.
Волку, который и лапами рыл, и клыками помогал, оставили навсегда и лапы и морду чёрными. Пусть все знают, как хорошо Волк работал.
Гуся и Утку тоже хвалили за усердие. Им разрешили и плавать и мыться в реке сколько захотят.
А другим птицам, которые работали не так старательно, позволили только пить из реки.
В это время Иволга, накликающая дождь, по-прежнему прыгала и посвистывала среди ветвей.
— У меня такой красивый жёлтый наряд, — оправдывалась она, — не могла же я в своей праздничной одежде делать эту грязную работу!
Тут звери и птицы рассердились на неё.
— Пусть Иволга никогда не пьёт чистой воды ни из реки, ни из пруда. Пусть утоляет жажду дождевой струёй или каплями росы, которые проступают на лбу лежащего камня!
Поэтому и приходится теперь Иволге страдать от жажды. И когда другие птицы, предчувствуя грозу, умолкают, Иволга кричит жалобно-прежалобно, кличет не накличется, просит дождя.