И стрелок рассказал своему другу о неудачной охоте, о встрече с падишахом, об убитом звере и о том, что только два часа осталось ему жить на свете.
Тогда крестьянин сказал:
— Подожди, не печалься, друг. Сейчас я отведу своего коня падишаху и попрошу его освободить тебя.
Падишах стоял поблизости, среди людей, собравшихся посмотреть, что случилось, и всё слышал.
«Удивительный человек! Неужели ему не жаль отдать своего последнего коня?» — подумал падишах.
Друг стрелка быстро вывел своего коня и пошёл рядом со стрелком.
— Погодите, вот дом моего второго друга! — вскричал стрелок. — Я должен зайти с ним попрощаться — верно, не придётся уже больше увидеться.
Он постучал в калитку и позвал друга.
На стук вышел старик. Как только увидел он стрелка, радостно бросился к нему, обнял его, крепко прижал к себе и стал расспрашивать о здоровье.
Стрелок рассказал другу, что его ожидает.
— Нет, я не допущу такой беды! — воскликнул старик. — Упаду к ногам падишаха и буду умолять его простить тебя. Всю жизнь я служил падишаху, и не может быть, чтобы он не исполнил моей просьбы. А если уж нужна ему чья-то голова, пусть он лучше снимет с плеч мою седую голову!
Падишах стоял среди народа и всё слышал.
«Не может этого быть! — подумал он. — Никто не отдаст свою жизнь за другого человека».
Стрелок с обоими друзьями и охраной направился к падишахскому дворцу.
Вдруг, проходя по улице, увидел стрелок калитку своего третьего друга.
— Погодите, у меня есть ещё время! — вскричал стрелок. — Я должен попрощаться с моим третьим другом. Он обидится, если я пройду мимо его дома и не зайду к нему.
Стража не хотела пускать стрелка к его третьему другу. Они боялись, что опоздают во дворец и падишах велит казнить их вместе со стрелком.
— Эх, вы! Умереть никогда не опоздаешь, — сказал стрелок.
На шум из калитки вышел хозяин. Увидев стрелка, он радостно бросился к нему, крепко обнял его и сказал:
— Вот обрадовал, друг! Заходи, дорогой! Ты сегодня без добычи, но зато я могу угостить тебя.
— О друг, сам я стал добычей!
И стрелок рассказал ему, что с ним случилось.
— Не будет этого! — воскликнул бедняк. — Я готов сделать всё, чтобы не допустить твоей гибели. Если падишах и вправду захочет казнить тебя, я брошусь на него и распорю ему живот своим кинжалом!
Услышав эти слова, падишах изумился и подумал: «Не сошёл ли с ума мой раб? Разве можно из-за какого-то охотника поднимать руку на своего падишаха?»
Возмущённый, вышел он из толпы, тайком вернулся во дворец, переоделся в своё царское платье и стал ждать стрелка с его друзьями.
Когда они приблизились, падишах велел начинать казнь.
Палач накинул петлю на шею стрелку. Тогда вышел вперёд крестьянин и подвёл падишаху своего коня.
— О господин, — воскликнул первый друг стрелка, — возьми единственного моего коня и пощади моего дорогого друга!
Падишах молчал.
— О мой господин, — вскричал тогда старик, падая в ноги падишаху, — я всю жизнь служил тебе верно — исполни же мою просьбу: пощади этого доброго человека! Вели лучше меня казнить вместо него!
Падишах молчал и с удивлением смотрел то на стрелка, то на его друзей.
Тогда третий друг стрелка, не говоря ни слова, схватился за кинжал и бросился к падишаху.
Падишах испугался, замахал руками и убежал во дворец. Все подумали, что он приказал освободить осуждённого.
Тотчас сняли со стрелка петлю. Друзья бросились обнимать его. Весь народ радовался и говорил, что верная дружба сильнее падишахского гнева.
А падишах заперся один в самой дальней комнате своего дворца и дрожал от страха: у него-то ведь друзей не было!
ГОЛУБОЙ КОВЁР
Жил царь. И был у него единственный сын.
Вот вырос царевич, взрослым юношей стал. Глядит на него царь, любуется и думает:
«Старею я. Надо бы мне царство сыну передать. Хорошо, кабы у него маленький наследник рос. Тогда мог бы я умереть спокойно».
Вот подзывает он однажды царевича к себе и говорит:
— Не время ли тебе, сынок, невесту себе поискать? Пора и своей семьёй обзаводиться. И повёл его царь в большую залу. Все стены её портретами были увешаны — и на всех портретах девушки, одна другой красивее, одна другой милее.
— Вот, сынок, — говорит царь, — выбирай себе в жёны любую. Которая понравится, к той и посватаемся.
Обошёл царевич всю залу, все портреты разглядел и говорит отцу:
— Нет, батюшка, не могу себе по сердцу ни одной выбрать. Все они красавицы, слов нет. А ни к одной из них у меня душа не лежит. Позволь мне лучше самому всё наше царство обойти. Может быть, я и встречу свою суженую.
Царь согласился, и отправился царевич в путь.
Ходит он по родной земле, ходит по горам, по виноградникам, в древние города заходит, в деревни заглядывает. Много девушек в его родной стране, много красавиц — и умных, и добрых, но не лежит к ним сердце царского сына.
Но вот однажды в горах, на краю бедного селения, встретил он девушку — стройную, как кипарис, с кудрями, словно коричневый шёлк. Увидал царевич девушку и понял, что её одну будет любить всю жизнь.
Вошёл он к ней в саклю и сел рядом.
— Выходи за меня замуж, красавица, — просит.
— Кто ты? — девушка спрашивает.
— Я — царевич.
— А что ты умеешь делать? Какое ремесло знаешь?
Удивился юноша:
— Ремесла я не знаю. Я же говорю тебе, что я — царевич.
Засмеялась девушка:
— Быть царевичем — это ещё не занятие. Сегодня ты царевич, а завтра нет, — чем тогда будешь семью кормить? Пойди, научись какому-нибудь ремеслу. Научишься — тогда выйду за тебя замуж, а нет — больше не показывайся.
Опустил голову царевич, вышел из сакли печальный. Какому ремеслу научиться — не знает.
Вернулся он во дворец, рассказал отцу о своём горе. Улыбнулся царь.
— Не печалься, сынок. Это дело поправимое.
И приказал он созвать к себе во дворец мастеров-ремесленников со всего царства. Пришли на царский зов кузнецы и печники, бондари и ткачи да плотники. Стоят в золотой зале, ждут царя, между собой шепчутся, не знают, зачем их царь призвал.
И вот выходит из покоев царь и с ним царевич. Поклонились им ремесленники.
— Здравствуйте, мастера, — говорит царь, — Собрал я вас сюда вот по какому делу. Хочет мой сын царевич выучиться какому-нибудь ремеслу. Кто из вас может его в науку взять?
Зашептались мастера, головами закачали. Нелёгкая это задача — царского сына простому ремеслу учить.
— Ну, что же, никто не решается? — спрашивает царь. И подзывает он к себе мастера-слесаря, который во дворце все замки ставил.
— Я знаю, ты хороший мастер. Берёшься обучить царевича слесарному делу?
Растерялся слесарь.
— Отчего не обучить, ваше величество? — отвечает. — Да не знаю, угожу ли.
— А сколько времени нужно, чтобы хорошим слесарем стать? — спрашивает царевич.
Подумал слесарь:
— Да года три нужно…
— Ну, это мне не подходит, — говорит юноша. — Столько времени моя невеста ждать не станет.
Подозвал царь бондаря и спрашивает:
— Сколько времени нужно, чтобы царевича твоему ремеслу обучить?
Низко поклонился бондарь царю:
— Два года, ваше величество.
— Нет, и это слишком долго, — говорит царевич.
Мастера за мастером всех царь опросил. Наконец дошёл до последнего. Это был старый ткач — редкий искусник. Ткал он ковры такой красоты, что любоваться на них из других стран приезжали.
— Ну, а ты, старик, неужели не поможешь? — спрашивает царь.
Подумал старый ткач, потёр лоб:
— Хорошо, ваше величество. Я обучу царевича моему ремеслу.
— А во сколько времени? — спрашивает царевич.