— На болота пойду: выпь, цаплю, утку возьму, — говорит Бамба.
Плюется шаман:
— Здесь охоться, говорю. На болоте черт Бокс живет, одноногий. Запутает тебя в болоте, в трясину утащит. Будешь потом в трясине лежать да пузыри пускать.
— На гольцы-солонцы пойду, — говорит тогда Бамба. — Сохатого, косулю добуду.
Трясется шаман:
— Здесь охоться, говорю. На гольцах-солонцах Агды — гром — живет. Каменным топором деревья рубит. Как ударит — человека в пыль обратит!
— На Мылки-озеро пойду, бобра, гусей бить буду.
У шамана пена изо рта хлещет от злости на Бамбу:
— Химу-амба, самый страшный черт, в озере том живет. Как человека увидит, из озера выползет, под ним трава и камни горят. Дохнет Химу огнем на тебя — сгоришь, и никто не узнает!
Опустил голову Киле Бамба. Задумался. Вот тебе и богатырь Бамба! Кругом черти. И все — сильнее Мергена. И сила ему ни к чему. Ой-я-ха! Совсем худо…
— Охоться, как охотился, — говорит шаман. — Ли-чану пушнину таскай. Он тебе водки даст — все горе забудешь.
Не хочет к Ли-чану Бамба идти. Пошел куда глаза глядят…
Три ручья перешел, шесть озер обошел, девять сопок перевалил. Место выбрал, шалаш построил, костер развел. В шалаше лег. Горькую думу стал думать:
«Зачем человеку сила богатырская, коли от чертей житья не стало? Мало того, что в лесу черти, в тайге черти, в горах черти, в реке черти, так и в деревне теперь Ли-чан есть. Где бы силу такую найти, чтобы всех этих чертей перебить, чтобы людям жить можно было?»
Заснул Киле Бамба. Спит, во сне слышит — кто-то идет с верховьев Амура. Тяжело ступает, тайгу под. себя подминает, из земли воду выжимает. Вскочил Бамба, на лук стрелу наложил, свой нож вытащил. Кто идет?
Тут выходит из-за деревьев человек. Не видал таких Бамба раньше: лицо белое, глаза голубые, волосы желтые, как золото, борода большая. Одет не по-амурски. В руках палка железная.
«Еще один черт пришел!» — думает Бамба.
А человек говорит ему:
— Ты почто за лук держишься? Али меня стрелять хочешь? Я тебе друг, а не враг. Да и что ты со своим луком противу меня? Давай потягаемся — кто дальше выстрелит.
Какой богатырь от спора откажется!
Приосанился Бамба: дальше его никто во всей деревне не стрелял! Видит — за тремя ручьями заяц бежит. Стрелу выпустил Бамба — к сосне зайца пригвоздил.
— Хорошо! — говорит человек с желтыми волосами.
Теперь тот человек свою палку поднял.
— За шестью ручьями, — говорит, — сейчас белка с дерева на дерево прыгнуть хочет, ее убью.
Прицелился своей палкой, глаз голубой прищурил. Ка-ак грохнет что-то, будто гром загремел, по сопкам пошел перекатываться.
Упал Киле Бамба на землю, забоялся.
— Ой, Агды — гром, — говорит, — меня не тронь!
— Не Агды это, а я, — смеется тот человек.
Глядит Бамба — та белка уже на боку лежит.
— Твой верх, — говорит Бамба. — Давай поборемся.
Вот скинули они одежду, за пояса взялись. Стали бороться. Никто верх не берет. Никто другого на землю положить не может. Изловчился Бамба, хотел того человека через спину перекинуть, а тот поднял Бамбу на воздух, да и не пускает. Держал, держал…
Потемнело в глазах у Бамбы, говорит он:
— Пусти на землю, я не птица. Без земли худо мне. Твой верх… Давай поспорим, кто лучше спляшет.
Стал Бамба плясать. С утра начал; пока солнце не закатилось — все плясал. Еще никто так на Амуре не плясал!
А тот человек крякнул, на ладони поплевал и пошел в свой черед. Ночь плясал, день плясал, вторая ночь настает, а он все пляшет… Только треск по долине идет да топот слышен, вода из реки выплескивается, земля трясется, пыль столбом стоит, звезды застит…
— Эй, друг, — кричит Бамба, — довольно! Твой верх!
А тот человек еще три дня да три ночи плясал да сам себя по пяткам ладонями прихлопывал. Потом перестал, говорит:
— Это не пляска! Вот в молодости я плясал!..
«Плохой человек разве так спляшет? — думает Бамба. — Сила у него в руках есть, глаз у него зоркий, нрав веселый — чем не друг!»
Стали они побратимами.
— Я Киле Бамба, — говорит нанай.
— Я Иван, а по-вашему — Лоча.
— Ты в своей земле богатырь? — говорит Бамба.
А Лоча рукой отмахивается:
— Какой я богатырь! — говорит. — Вот за мной богатыри идут, а я просто младший сын у моей матушки.
— Сюда пришел зачем? — спрашивает Бамба.
— Жить буду. На этой земле отцы мои давно жили.
— Худо тут, — нанай говорит.
— А что? Земля, что ли, плохая? — спрашивает Иван. Ком земли взял, в руках растер, понюхал: — Хороша земля!