— Да уж и сам вижу, — все три головы брезгливо отвернулись. — А можно я дом спалю? — оживилась левая голова.
— Нельзя! — отрезала Яга. — Хватит нам уже жить только своим миром, оставив людей на свою волю… Плохо у них выходит, сами видите. Здесь это… Центр Детского Творчества откроем… Ты, Горыныч, начитанный у нас, прямо страсть! Будешь литературный кружок вести. Ну и Баюн тебе в помощь. Вахтовым методом работать можете.
— А ты, Яга, мур?
— Ну а я… не знаю пока. Может, танцы, актёрское мастерство там… Кощея подрядим насчёт техники и точных наук. Ну и людей наберём, конечно, смену воспитаем. Пошли пока отседова.
И Яга растворилась в воздухе, предварительно набросив на недопёска Недопёскина магический поводок и утащив его вслед за собой.
Горыныч и Баюн молча посмотрели друг на друга.
— Во попали, — почесала в затылке левая голова Горыныча. — Может, отказаться?
— Да разве ж у Яги отвертишься, мур, — развёл лапами Баюн. — Да и мурнужно ли? Мне, мур, скучновато было всё по цепи, мур, ходить, когда, мур, слушателей — кот наплакал.
— Ладно, попробуем! — решила средняя голова.
— Договримурлись, — ответил Баюн и тоже растаял в воздухе.
Горыныч ещё какое-то время постоял в холле, посмотрел по сторонам, причём левая голова явственно сожалела, что нельзя тут всё спалить, а правая интересовалась, есть ли в доме библиотека. Но потом средняя голова встряхнулась, и Горыныч тоже исчез.
Часть двадцать пятая. Невеста для Кощея
Посреди глухих дебрей заповедного леса, на цветущей поляне, где обычно располагалась Избушка на курьих ножках, собралось избранное общество. Избушка же как раз отсутствовала — загуляла где-то со своим женихом китайским Пагодой на журавлиных ногах (и как только не подламываются?)
Яга уже вовсю вела переговоры с заморскими сказочными державами насчёт устройства будущего потомства, а сама пока проживала в особняке бывшего Великого Сказочника, бывшего писателя Изумрудова и бывшего же гражданина Недопёскина, теперь с готовностью отзывавшегося на кличку Недопёсок.
Он, похоже, уже совершенно адаптировался к своему новому состоянию и с энтузиазмом выслуживался, мечтая о карьере настоящего Пса. Яга полагала, что шансы у него есть, он даже подрос немного и тявкал теперь не так часто и истерично, как вначале.
Итак, на полянке, среди цветов и трав, вальяжно возлежал Кот Баюн, с вялым интересом посматривавший на порхающих бабочек и пролетающих птичек.
Чуть поодаль основательно устроился Горыныч. Правая голова увлечённо читала фэнтези про драконов; левая полностью погрузилась в новый мистический триллер; а средняя с интересом изучала "Множественные умы Билли Миллигана", периодически отрываясь и с облегчением посматривая на своих соседей — правую и левую.
"Всё-таки повезло мне с растроением голов и личности, — благодушно размышляла она. — Они у меня хоть и с причудами, но в целом — нормальные парни. И договориться с ними всегда можно".
Кощей, принарядившийся в чёрный бархатный камзол с серебряным шитьём и щёгольскую шляпу, нервно расхаживал поблизости, размышляя не преобразить ли меч булатный в шпагу. Наверное, так изящнее будет и лучше подойдёт к его утончённому во всех смыслах облику. С другой стороны: шпага — это несерьёзно, штопальная игла какая-то, а меч — солидно.
Кощей остановился и мановением руки подбавил на ножны каменьев драгоценных. В основном — бриллиантов, чтобы было не пестро, а элегантно. Но тут же подумал, что невесту-то хочет бескорыстную, так зачем же тогда богатство своё напоказ выставлять? Убрать? Жалко… Красиво получилось. Посомневавшись, Кощей уменьшил бриллианты и добавил немного алмазной пыли. Вышло так здорово, что сам залюбовался и решил оставить, как есть.
— Ну где же Яга? — вопросил он тоскливо, изнывая от нехорошего предчувствия, что снова ничего не выйдет.
Недавно она уже поманила его надеждой. Хотела сосватать царевну по имени Несравненная Красота, ту самую, которую Иван на Сивке Бурке на весь белый свет опозорил! Как писали в "Сказочном вестнике":
"Несравненная Красота, велела построить себе терем о двенадцати столбах, о двенадцати венцах. В этом тереме она сядет на самый верх и будет ждать, кто бы с одного лошадиного скока доскочил до неё и поцеловал в губы. За такого наездника, какого бы роду он ни был, царь отдаст в жены свою дочь, Несравненную Красоту, и полцарства в придачу."
Ну вот и дождалась она, на самом верху сидючи… Прискакал-таки самый лучший наездник, доскочил! Только и не подумал её целовать, а драгоценности содрал — и был таков! Говорят, корона самоцветная и ожерелье бесценное потом на заморском аукционе всплыли. А вот перстень заветный нигде не появлялся… Видно, несостоявшийся жених, хоть и Иван, да не дурак! Перстень-то волшебный — ему вообще цены нет! И не найдёшь его теперь, пока Иван не захочет…
Яга, впрочем, могла бы найти, да только ей без надобности. Она царевну дурищщей обозвала и сказала, что сама виновата! Не по скаковым качествам мужа-то выбирать надо! Чай не жокея ищешь!
И теперь сидела Несравненная Красота безвылазно в тереме за закрытыми ставнями, стыдно людям на глаза показаться было после такого пренебрежения — побрякушки-то "поскакун" повыше оценил, чем её, и даже полцарства впридачу не пожелал…
Вот Яга-то и решила было, что после такого облома царевна малость поумнеет и научится ценить внутреннее содержание. Подбила Кощея поухаживать за ней.
Несравненная Красота замуж за Кощея выйти соглашалась и вроде бы даже интерес к нему начала проявлять, как к собеседнику. Мужское внимание для униженной женщины — самое лучшее утешение и самая большая ценность! На это Яга и рассчитывала. Но потом резко свернула сватовство, отрезав:
— Не годится. Другую буду искать.
Кощей попытался возражать, но Яга была неумолима.
— Я твой заказ выполняю, между прочим! Ты чего заказывал? Чтоб жена тебя любила! А эта — только себя любит… Промахнулась я, уж не серчай, Кощеюшка. Будем искать…
Кощей уныло вздохнул, уже не особо веря в успех предприятия, но решил идти до конца.
Потом была Белоснежка. Кощей, не мудрствуя лукаво, как следует встряхнул домовину, прямо не выходя из домика семи гномов. Кусок отравленного яблока, как положено, выскочил из горла, и дева пробудилась!