Вышла девушка из дворца, пошла к озеру, горючими слезами обливается.
Услыхали жившие за озером лауме, как девушка плачет, и подбежали к ней:
— Девушка, сестрица, чего ты плачешь? Почему так тяжко вздыхаешь?
Поведала им прачка о своем горе. Стали лауме ее утешать:
— Вот тебе мягкая подушечка, вот одеяло, вот сорочка… Спи сладко, не горюй.
Одна лауме ей постель стелет, другая песню запела. Убаюкала, они девушку, и она сладко заснула. Утром она открыла глаза и видит: на ветвях ивы три пояса висят, в лучах утреннего солнца переливаются. Один пояс, как солнышко блестит, другой — как месяц, третий — как звезды.
Прачка обрадовалась и понесла пояса графу. Старый граф долго любовался красивыми поясами. Однако его суровое сердце не смягчилось.
— Доставь мне к утру такую карету, чтобы в ней на ходу было спереди светло, а за спиной темно. И чтобы ее можно было в ореховую скорлупку спрятать. А не привезешь к сроку, я тебе руки отрублю.
Пошла прачка еще больше опечаленная. Идет к озеру, руки ломает, вздыхает.
— Рученьки вы мои белые, работницы вы мои умные, завтра я с вами расстанусь. Не смогу я ни кос заплести, ни руты полить.
Услыхали лауме, как девушка вздыхает, окружили ее и стали расспрашивать, о чем она рыдает, почему белые руки ломает.
Рассказала им прачка о своем горе. Лауме ей волосы расчесали, в мягкую постель уложили, песнями убаюкали…
Утром проснулась девушка: перед нею пышная карета стоит. Пара коней в упряжке; кони золотыми подковами землю бьют.
Разжала девушка ладонь, а на ладони ореховая скорлупа лежит. Как только солнечный луч на скорлупу упал, мигом и карета, и лошади в скорлупе очутились.
Веселая побежала девушка к графу и разжала руку. И сразу же из скорлупы выскочили лошади с каретой. Уселся граф в карету и поехал. Видит: впереди светло, а за спиной темная ночь.
А граф говорит девушке:
— Это все колдовство нехитрое. Если ты и впрямь такая ловкая, принеси мне волшебное зеркало, в котором я бы и свое прошлое и свое будущее увидел.
Что тут станешь делать? Вышла прачка опять к озеру, опять плачет и вздыхает. Услыхали лауме девушку, скользнули по озеру, точно по льду, окружили бедняжку и стали утешать.
Рассказала девушка о своем горе, о прихотях барина. А лауме ей говорят:
— Трудную загадку загадал нам твой барин на этот раз. Но ничего. Мы так сделаем, что он от тебя отвяжется.
Постелили лауме девушке постель, убаюкали ее… Утром она встала, смотрит: рядом с ней блестящее зеркало лежит, и солнце и звезды в том зеркале отражаются.
Отнесла она графу зеркало. Вытаращил он жадные глаза, уткнулся в зеркало носом и закричал:
— Эге, вот мой дядя с королем в карты играет! Вот мой братец с королевой разговаривает! Весь свой высокий благородный род вижу. Теперь я хочу свое будущее увидеть.
Как только барин эти слова вымолвил, он увидел себя в зеркале висящим на суку. В сердцах бросил барин зеркало о камень и разбил его вдребезги.
С той поры оставил он прачку в покое.
БАРСКИЕ ПОСУЛЫ
ил а одной стране барин — плут большой руки. Своих слуг он всячески обманывал и обсчитывал.
А одному молодому, веселому работнику он даже три года подряд жалованья не платил.
Шел однажды этот работник по берегу реки и повстречал прохожего.
— Откуда идешь? — спросил работник.
— Оттуда, где дорога начинается.
— А плавучий камень видал?
— Видел. Камень плывет, а на нем жернова лежат и не тонут.
— Ну ладно. Вижу, ты парень не промах. Будем товарищами. Пойдем мы с тобой к нашему продувному барину. Первым я войду. А ты подслушивай, как я с барином толковать буду. Будешь знать, что потом самому говорить.
Прошел работник к барину и сказал:
— Барин, ты мне три года жалованья не платил, хоть бы пива поднес.
— Нет у меня пива, — ответил барин, — ячмень нынче не уродился.
Работник, зная, как жаден и глуп его барин, сказал:
— Был я недавно у родных, в имении барина Алдадрика. Вот я видел там ячмень, так это ячмень! Из одного колоса двенадцать бочек пива наварили.
— Не может быть! — крикнул барин. — Сейчас пошлю слугу проверить, правда ли это.
Вот пошел слуга и встретил товарища этого парня:
— Откуда ты, добрый человек?
— Оттуда же.
— Не знаешь, какой там ячмень был?
— Чего не знаю, того не знаю. Как пиво варили, я не видал. Зато я видел, как ячмень рубили. Десять мужиков топорами три дня его рубили.